Полукровка - С. И. Вендел

Она наконец-то смогла хорошенько рассмотреть его, когда он нежно мыл ее после их занятий любовью. Честно говоря, ее поразило, что этот член смог войти полностью, но сладкая боль, которую Орек оставил после себя, была доказательством того, что она приняла его — и хотела этого снова.

Сорча наконец-то распробовала своего застенчивого, благородного полукровку и хотела большего.

Его пальцы лениво скользили по ее коже. Томными прикосновениями он гладил ее волосы и массировал кожу головы, и ее глаза почти закатились от блаженства. Большой палец другой руки поглаживал ее колено, за которое он держал ногу, перекинутую через его бедро.

Он не мог перестать прикасаться к ней, и ей это нравилось.

Сорча еще сильнее прижалась к нему, провела носом по груди и вдохнула полной грудью запах — глубокий мускусный запах сосны, древесного дыма и мужчины. Судьба, даже его аромат заставлял ее внутренности сжиматься от желания.

Он был опасен для женщин всего мира, о чем они и не подозревали.

На ее губах появилась злая усмешка. Она радовалась тому, что остальные женщины оставались в неведении, и что этот удивительный мужчина принадлежал только ей.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, приподняв подбородок, чтобы видеть его лицо.

Он задумчиво фыркнул, звук отдался вибрацией под ее рукой и щекой.

— Как будто могу пролежать здесь вечность… или покорить гору.

Сорча поерзала от гордости.

— Я польщена. Хотя я бы предпочла первое.

Его руки крепче сжали ее, подтягивая ногу к своему животу.

— О, я никуда тебя не отпущу еще долгое время. Ты слишком нравишься мне в моих мехах.

— Хорошо, — она поцеловала его в грудь и приподнялась достаточно, чтобы улыбнуться сверху. — Знаешь, для меня большая честь быть той, кого ты выбрал, — она знала, что это должно что-то значить для него, и ее сердце сжалось при мысли, что раньше у него было так мало привязанности и удовольствия. Сорча намеревалась дать ему столько, сколько он сможет вынести.

Его ноздри раздулись, а зрачки расширились, когда он посмотрел на нее снизу вверх. Его рука снова погрузилась в ее кудри, заправляя прядь за ухо.

— Ты — все, чего я хочу, — пробормотал он хриплым голосом.

Что-то теплое и тяжелое пробежало между ними, искра, которая каким-то образом была одновременно волнующей и успокаивающей, словно приключение и возвращение домой одновременно.

Она наклонила голову, чтобы поцеловать его, скрепляя это нечто между ними.

Прошло много времени, прежде чем она снова подняла голову. Орек наблюдал за ней полуприкрытыми, довольными глазами, пока она проводила пальцем по его сильному подбородку и острому контуру носа.

— Я польщена и испытываю облегчение, — сказала она. — Не думаю, что моя гордость смогла бы вынести большего.

Орек нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

— Сколько раз женщина может безрезультатно тыкать своими сиськами в лицо мужчине, прежде чем почувствует себя отвергнутой?

Орек застыл под ней совершенно неподвижно, и его глаза так расширились, что вокруг радужки появился белый ободок.

— Ты, — он поперхнулся. — Ты…

— Флиртовала, да. Вроде того. Может быть, не очень хорошо.

Он моргнул, когда на его щеках расцвел румянец, и Сорче пришлось прикусить губу, чтобы удержаться от смеха ему в лицо. Судьба, какой они были парой — отчаянно нуждающиеся друг в друге, но неспособные это увидеть.

Порывистый стон эхом разнесся по пещере, и Орек хлопнул себя ладонью по лицу. Когда он почувствовал, что она трясется от сдерживаемого смеха, он прижал ее лицо к своей шее, чтобы она не могла его видеть.

Сорча покатилась со смеху, не в силах сдержаться, ее хихиканье вырывалось вспышками звезд, искрящихся и шипящих в груди. Вскоре он тоже затрясся, обвиваясь вокруг нее, пока они вместе смеялись над тем, какими глупыми были.

Когда смех сменился приятным гулом счастья, Орек приподнял ее на мехах, так что их лица оказались на одном уровне.

— Ты хотела меня все это время? — его голос звучал так, как будто он все еще не мог в это поверить.

— Да. Даже дольше.

Он завладел ее губами в обжигающем поцелуе, рука опустилась ниже, скользнула по ноге и прижала ее колено к его бедру, открывая ее для себя.

— Я твой, — сказал он. — Все, что ты захочешь, все, что тебе нужно — все твое.

Сорча счастливо промурлыкала:

— Хорошо. Потому что я хочу тебя.

Легким толчком он откинулся на меха, позволив Сорче сесть на него верхом. Ее ноги горели, так широко растянувшись на его мощной талии и бедрах, и она задрожала, почувствовав, что ее тело обнажено прохладному воздуху пещеры.

Урча тем самым низким, довольным звуком, который Сорча начинала считать своим любимым, Орек обхватил ее за бока.

— Я в твоей власти.

— Именно там, где хочу тебя видеть, — согласилась она, опуская бедра, чтобы провести расплавленной жидкостью по нижней стороне его члена.

Что бы он ни хотел сказать дальше, комок застрял у него в горле, когда она начала неторопливо скользить вверх и вниз по его длине, покрывая его своей растущей сочностью. Она положила руки на его великолепную мускулистую грудь для равновесия, отдаваясь медленному, восхитительному танцу, поднимая их выше, медленно и сладко.

Орек придержал Сорчу, когда она наконец взяла его член в руку и уперла широкую головку в свой вход. Она со стоном опустилась на него, и это было так приятно, что ей пришлось приподняться и сделать это снова. И еще раз. Так долго, как она могла это выносить, а потом еще немного.

В ту ночь Сорча, непревзойденная наездница, обнаружила, насколько хорош в верховой езде ее красивый полуорк.

23



На той неделе они добились небольшого прогресса. Ну, в зависимости от того, чем измерялся прогресс. Если пройденным расстоянием, то нет, они мало чего в этом достигли. Если судить по количеству моментов, которые запечатлелись в сердце и разуме Сорчи, наполнив его до краев, пока она не почувствовала, что готова взорваться от резонансной радости, которой никогда раньше не испытывала, то да. Или, если судить по количеству оргазмов, то, безусловно, они прогрессировали семимильными шагами.

Шторм держал их взаперти в пещере почти три дня, первый предвестник зимы принес тяжелые завесы мокрого снега, хлестающего у входа в пещеру. Легко полностью забыть о буре и внешнем мире, когда рядом были горячие источники и красивый полукровка, согревающий ее.

Когда дождь наконец прекратился, они