Несокрушимо - Мелани Харлоу

Я засмеялась, пожав плечами.

— Я счастлива, Генри. Понятия не имею, как это произошло, и переживаю, как Уитни и Китон воспримут эту новость, но я счастлива. Может, немного боюсь.

— Не бойся. — Его лицо стало серьёзным, и он крепче сжал мои руки. — Я буду с тобой на каждом шагу. Я помогу тебе поговорить с детьми, если ты захочешь. Тебе нечего бояться. Боже, Сильвия. — Он снова обнял меня, на этот раз осторожнее. — Я никогда не думал, что испытаю этот момент. Спасибо тебе.

Когда я услышала дрожь в его голосе, мои слёзы потекли снова. Я обняла его за талию и почувствовала утешение в его знакомом тепле, его крепкой груди, прижавшейся к моей щеке, даже в дырке на его рубашке. Это была настоящая любовь.

Он опустился на колено и посмотрел на меня снизу вверх.

— Выходи за меня, Сильвия. Я бы всё равно сделал тебе предложение, но пытался быть терпеливым хотя бы раз в жизни. Явно вселенная не хочет, чтобы мы медлили. Прости, что у меня нет кольца, но у меня есть обещание — я буду любить тебя всегда. Я буду хорошим отцом этому ребёнку. И я никогда не буду пытаться заменить отца Уитни и Китона, но я всегда буду рядом с ними, чтобы поддержать их.

Я кивнула сквозь слёзы.

— Это «да»?

— Да, — сказала я, сердце билось как сумасшедшее. — Да.

Он встал и снова поднял меня на руки, мягко покачивая из стороны в сторону.

— Ты — лучшее, что когда-либо случалось со мной. И, надеюсь, ты не против, но я собираюсь провести всю жизнь, доказывая тебе это.

Я засмеялась и всхлипнула.

— Я совсем не против.

Как оказалось, мне не о чем было волноваться, что касается моих детей. И Уитни, и Китон были удивлены, но обрадовались перспективе появления братика или сестрички. Мы с Генри рассказали им вместе в следующую субботу вечером. Теперь это стало нашей небольшой традицией — все вместе собираться и смотреть фильм в новом доме. Генри никогда не оставался на ночь, хотя я с нетерпением ждала того дня, когда он сможет.

— Можно я расскажу Милли? — спросила Уитни.

— Ну, мы планировали рассказать всем завтра вечером на ужине в Кловерли, — сказала я, переплетая пальцы с Генри за столом. — Вся семья собирается на ужин в честь дня рождения бабушки. Сможешь подождать до завтра?

— Думаю, да, — ответила она, на мгновение погрустнев. Затем она оживилась. — Малыш может спать в моей комнате?

Мы с Генри засмеялись.

— Ты не захочешь, чтобы малыш спал в твоей комнате, по крайней мере сначала, поверь мне, — сказала я. — Но помощь мне точно понадобится, не переживай.

Позже, когда я пожелала Уитни спокойной ночи, она спросила меня, собираемся ли мы с Генри пожениться.

— Мы хотим, — ответила я мягко, садясь на край её кровати. — Как ты к этому относишься?

— Думаю, вам стоит, — уверенно сказала она. — Генри будет жить с нами?

— Скорее всего. Мы ещё не обсуждали это, но это кажется самым логичным.

— Хорошо. Я не хочу снова переезжать. Мне нравится моя новая комната.

— Я рада, — я пригладила её волосы, отводя их с лица. — Ты уверена, что тебя всё устраивает? Если нет, ты можешь сказать мне.

— Уверена. Это не похоже на то, что было с папой и Кимми, если ты об этом переживаешь. Всё совсем по-другому.

— Хорошо.

— Я рада за тебя, мама.

— Спасибо.

— А можно я буду участвовать в свадьбе?

Я засмеялась.

— Конечно. Ты поможешь мне всё спланировать?

— Правда? Ты серьёзно?

— Конечно. Знаешь, если бы не ты, всего этого бы не случилось. Так что мы должны поблагодарить тебя.

— Пожалуйста, — сказала она с довольной улыбкой подростка.

Смеясь, я наклонилась и поцеловала её в лоб.

— Спокойной ночи, милая.

— Спокойной ночи, мама.

На следующий вечер мы все собрались в гостиной дома моих родителей перед ужином, когда Генри неожиданно попросил всех уделить ему внимание. Это определённо не было в его духе — он не любил, чтобы все глаза были устремлены на него, — и это совсем не тот способ, каким мы планировали поделиться нашими новостями.

Взяв меня за руку, он подвёл меня к камину и повернулся лицом к остальным. В комнате были все — мои родители и дети, Эйприл, Мак и семья Фрэнни, Мег и Ноа, Хлоя и Оливер. Даже собака Ноа, Ренцо, лежала у его ног. Когда все притихли и обратили внимание на нас, Генри взглянул на меня.

— У нас с Сильвией есть кое-что, чем мы хотим с вами поделиться.

У меня внутри всё сжалось от волнения. Мои сёстры то и дело переглядывались, пристально изучая меня и перебрасываясь быстрыми взглядами, пытаясь догадаться, о чём идёт речь. Казалось, я слышала их мысли: «Ты знаешь? Нет. А мама знает? Думаю, нет».

Только мои дети сидели спокойно и выглядели абсолютно невозмутимо, улыбаясь, словно уже знали, что будет дальше.

Генри опустился на одно колено, и кто-то в комнате ахнул.

— Сильвия, — сказал он, беря меня за руку. — Ты знаешь, я не из тех, кто любит быть в центре внимания, и обычно избегаю привлекать столько внимания к себе. Но сейчас дело не только во мне.

Я сжала его руку, сдерживая слёзы.

— Твоя семья всегда была огромной частью твоей жизни, а за последние десять лет стала частью и моей. С самого первого дня моей работы здесь меня приняли с теплотой и поддержали, когда мне это было нужно. Они дали мне почувствовать, что я здесь на своём месте. Поэтому я считаю, что правильно сказать это здесь — перед ними, а также перед твоими детьми, самыми важными людьми в твоей жизни.

Я оглянулась на Уитни и Китона, которые улыбались мне с дивана, сидя рядом с моими родителями.

Когда я снова посмотрела на Генри, он достал что-то из заднего кармана — коробочку с кольцом.

Ещё один вздох удивления пронёсся по комнате, и кто-то прошептал:

— О, Боже.

— Сильвия, — произнёс Генри, его голос был тихим, но уверенным. — Мои чувства к тебе — это совсем не секрет. С тех пор как ты вернулась, я не могу думать ни о чём другом. И когда я представляю свою жизнь дальше, невозможно вообразить её без тебя и без этой семьи.

Он открыл коробочку с кольцом, и классический круглый бриллиант в платиновом обрамлении, инкрустированном мелкими камнями, заиграл в свете огня, ослепляя своей красотой.