Красавица - Валерия Аристова

красотки есть совесть, удовлетворенно подумал кардинал. Он выслушал долгий рассказ о том, как Диану дАжени похитил испанский капитан, и как Ролан де Сен-Клер убил его по приезде в Испанию. О том, как Ролан бросил ее на своего слугу, с которым их много раз чуть не поймали, и который в свою очередь бросил ее на произвол судьбы, посадив на корабль в Валенсии. Диана умоляла отпустить невиновного, умоляла простить ее, в сердцах обвинившею его в том, чего он не совершал.

— Наоборот, он всегда защищал меня, — говорила она, пытаясь остановить слезы, — умоляю вас, отмените приговор!

Мазарини смотрел на нее, немного прищурив глаза.

— А вы когда обвинили его в подобном преступлении, не думали, что за него бывают последствия? — спросил он.

Диана покачала головой.

— Я не думала, что он согласится. Я...я была уверена, что никаких последствий не будет. Что он будет все отрицать, а потом его отпустят... я...

— Интересно, чем занимался ваш отец на Кубе, если даже простейшие понятия не вдолбил в вашу красивую головку? — перебил Мазарини, — вы — кузина короля, хоть и побочной ветви. Вы — внучка короля Генриха. Любой урон, причиненный вам, карается смертью. А насилие подобного рода — гораздо строже. Теперь, когда мы имеем ваши новые показания, мы как-то должны донести до суда, что принцесса королевской крови банально соврала.

Диана закрыла лицо руками.

— Разрешите мне увидеть его, — попросила она, — разрешите просить прощения перед судом. Я по своей прихоти из мести оговорила невиновного.

— Из мести? — кардинал внимательно смотрел на нее.

— Считайте, что из ревности, — Диана испугалась, что если дело с похищением вскроется, то приговор останется в силе, — я ревновала. Поэтому хотела ему отомстить.

Мазарини усмехнулся, отметив про себя, что дела графа де Сен-Клер в разы лучше, чем это представляется ему самому.

— Вы разрешите мне увидеть его? — Диана схватила его за руку, — я готова на все, я готова идти к судье. Я готова...она замолчала, борясь с рыданиями, — я сделаю все, чтобы он остался жив. Прошу вас!

Мазарини встал, прошелся по комнате.

— Ну, с судом мы что-нибудь придумаем, — он смотрел на красавицу, которая тоже поднялась, и стояла, заламывая руки, — а навестить можете его хоть сейчас. Хотя он вряд ли будет рад вас видеть.

Диана закрыла лицо руками.

— Я понимаю, — проговорила она, — но я должна просить прощения. Я даже не представляла, на что я обрекаю его...

Мазарини усмехнулся.

— Езжайте. Я дам вам пропуск, — он склонился над столом и написал несколько строк, — прошу вас, — он протянул ей записку.

Диана взяла исписанный листок, потом опустилась на колени и поцеловала кардинальский перстень.

— Благодарю вас, Ваше Преосвященство. Я подпишу все, что вы мне прикажете. Я, конечно же, снимаю все обвинения с графа де Сен-Клер. Я очень сожалею, что так получилось.

Дверь закрылась, а кардинал еще долгое время смотрел в след юной герцогине де Вермандуа. А потом сел в кресло и рассмеялся.

Диана никогда не была в Бастилии. Она много раз проезжала мимо нее, поднимая голову и разглядывая узкие окна-бойницы, но никогда не думала, что может оказаться внутри. Теперь же она шла по коридору за солдатом, и ей было не по себе. Двери, двери, двери, а за каждой дверью сломанные человеческие судьбы. Диана придерживала платье, слишком широкое для такого узкого коридора, и слишком нарядное для такого печального места. Тут бы больше пошел черный цвет. Любой темный, но никак не бледно-золотистый атлас, который был надет на ней. А потом солдат резко остановился и отворил дверь, пропуская Диану внутрь.

На секунду она закрыла глаза. Она боялась войти, и боялась остаться на месте. Воспоминания о тюрьме монастыря св.Доминика были еще свежи, и ей меньше всего хотелось оказаться за дверью с решетчатым окошечком. Она поплотнее закуталась в плащ, потом ступила в камеру и замерла, в ужасе поняв, что натворила.

Свет лился из двух узких окон-бойниц, освещая достаточно большую комнату с кроватью в углу. Больше в ней ничего не было, только кровать, да распятие на стене. От двери вниз вели три ступеньки. Диана сделала два шага вниз и остановилась на последней, будто окаменела.

На кровати головой к ней лежал человек. Диана не сразу узнала его. Он лежал на животе, одна рука вытянута вдоль тела, другая около лица. Черные волосы растрепались и свалялись, завиваясь змеями на подушке. Диана не видела его лица, но подумала, что он спит, потому что он никак не отреагировал на шум отворяемой двери и звук ее шагов. Он был накрыт простыней. Не очень чистой. Диана спустилась еще на одну ступень и сделала два шага к нему. Простынь пропиталась кровью. Полосы крови ярко проступали на белом фоне. Диана зажала рот руками, вдруг вспомнив все, что видела в застенках монастыря св.Доминика. Она бросилась к нему и опустилась на колени около его ложа. Провела рукой по спутанным волосам.

— Ролан! — прошептала она.

У него был жар. Диана приложила руку к его лбу и замерла, с трудом сдерживая крик. Откинув со лба его волосы, она смотрела в бледное как мел лицо. А потом он открыл глаза.

Взгляды их встретились, и они некоторое время смотрели друг на друга. Диана снова провела рукой по его волосам. Пальцы ее дрожали, а губы шептали какие-то слова, как ребенку, которого обидел старший брат. Диана сама не знала, что говорит, она была в панике. Ужас, охвативший ее, невозможно было передать словами.

— Ролан... прости меня...

По ее щекам снова текли слезы. Она гладила его руку, щеку, потом коснулась губами щеки, нашла его губы. Почувствовала, как он тоже тянется с ней, как дрогнули его губы от ее прикосновения. Она сжала его руку в своей, и он тоже сжал ее руку. Как когда-то в темной комнате, их поцелуй, на этот раз пропитанный болью, был полон страсти.

Ролану она казалось гостьей из другого мира. Сияющий золотой ангел, снизошедший к нему на землю. Он настолько уже привык к мысли, что завтра будет повешен, настолько смирился с ней, что просто дожидался этого