Надеюсь и люблю - Светлана Талан

и проехал еще метров сто-двести. Потом, осознав происходящее, сдал назад. Он вернулся на место аварии. Там уже стояла какая-то машина, и ее хозяин позвонил в милицию… Бомж был уже мертв.

— Но Сергей ведь не виноват в том, что кому-то надоело жить и он выбрал именно его машину, — начала я. — Надо просто нанять хорошего адвоката.

— Есть у нас адвокат, но пока ничего не выходит. — Олег Владимирович поправил дрожащим пальцем очки.

— Может, надо поменять адвоката? — оживилась я. — Мы могли бы найти хорошего правозащитника?

Последний вопрос я адресовала Николаю Павловичу, до сих пор не вмешивавшемуся в разговор.

— Конечно, можем, — ответил он.

— Это бесполезно, — махнула пухленькой ручкой Лилия Васильевна и опять взглянула на супруга.

— Вы чего-то недоговариваете, — заметила я. — Мы с Николаем Павловичем смогли бы помочь Сергею, но для этого нам надо знать всю правду.

— Правда, Катя, заключается в том, что Света замужем за следователем, который ведет дело нашего сына. Супругу нее ревнивый и сделает все, чтобы упрятать Сергея за решетку. Знаешь, какие подлые бывают милиционеры… Впрочем, откуда тебе знать? — махнул рукой Олег Владимирович. Интеллигентность даже в такой момент не позволила произнести ему слова «мент» или «мусор».

— Дайте мне адрес, я хочу поехать к Сергею в СИЗО. Думаю, что все вопросы можно решить… — Я замолчала на полуслове, чуть не сказав: «с помощью денег».

Архиповы еще раз переглянулись, и Олег Владимирович рассказал мне, где находится СИЗО. Мы с Николаем Павловичем направились к выходу.

— Не держите на меня зла, — попросила я еще раз Лилию Васильевну, закрывавшую за мной дверь.

— Катя, — остановила она меня, явно испытывая неловкость. — Может, это и не мое дело, но я хотела бы спросить…

— Да, да, спрашивайте, — обрадовалась я, чувствуя, что между нами протянулась нить хороших взаимоотношений, пусть пока что и тоненькая, как паутинка.

— Ты была у своих родителей?

— Еще нет. И я вас очень прошу, если встретите их, не говорите, что я к вам заходила. Через месяц я сама приеду к ним и все объясню.

— Значит, ты ничего не знаешь? — произнесла мама Сергея, и я увидела в ее глазах сочувствие.

По моей спине пробежал холодок плохого предчувствия, но я отбросила дурные мысли.

— Что именно?

Лилия Васильевна молчала, глядя куда-то мимо меня.

— Не молчите, прошу вас! — почти закричала я.

Николай Павлович, уже спускавшийся по ступенькам, резко остановился и подбежал ко мне:

— Что случилось?

— Иван Петрович… Нет уже Ивана Петровича. Умер он. Инфаркт.

Последние слова были для меня словно удар молнии. Я вскрикнула и почувствовала, как уходит почва из-под ног. Последнее, что я запомнила — сильные руки Николая Павловича, подхватившие меня…

* * *

Николай Павлович вел мою машину, а я сидела сзади, забившись в угол. Я подтянула колени к себе и, обхватив их руками, оцепенела.

— Катя, не вините себя ни в чем. У вашего отца мог случиться инфаркт независимо от того, были бы вы дома или нет, — пытался успокоить меня Николай Павлович.

— Это я его довела. Я во всем виновата, — сказала я, с трудом ворочая пересохшим языком.

— Болезнь не выбирает. Она просто приходит…

— Он умер накануне нашей с Володей свадьбы. Я звонила маме, и она хотела мне что-то сказать, но я не стала слушать… Почему я тогда не поговорила с ней? Почему я такая дура? Если бы я тогда ей ответила, то смогла бы хотя бы попрощаться с отцом… Бедная моя мама! — Наконец меня прорвало, и я разрыдалась.

— Поплачьте, Катя, поплачьте. — Николай Павлович остановил машину у обочины. — Излейте горечь утраты, и вам станет легче.

Я рыдала, всхлипывая и причитая:

— Папочка, прости! Прости меня, дуру! Я не хотела, чтобы так получилось, не хотела-а-а…

* * *

Здание СИЗО из мрачного серого кирпича едва виднелось из-за высокого кирпичного забора, обтянутого колючей проволокой «Егоза». С улицы был вход в одноэтажный административный корпус. У его крыльца в несколько обвалившихся ступенек толпились люди с полными сумками, приехавшие на свидание с заключенными. Я вышла из машины с маленькой сумочкой в руках, и женщины, стоявшие с грустными лицами у входа, проводили меня любопытными взглядами.

Подойдя к дежурному охраннику, я попросила назначить мне встречу с Сергеем Архиповым.

— Кто вы? — не поднимая головы, спросил охранник, продолжая что-то писать.

— Его… знакомая.

— А у знакомой есть фамилия?

— Да. Валетчик Екатерина Ивановна.

— Паспорт. — В мою сторону протянулась рука.

Я нашла в сумочке паспорт и отдала его.

— Ждите, — сказал охранник и куда-то ушел.

Я нервно заходила взад-вперед. Мне не верилось, что после долгой разлуки я опять увижу Сергея. Я так старалась забыть его, вычеркнуть из памяти, но он приходил ко мне во снах. Это было как наваждение! Я видела его ясные зеленые глаза — то с веселыми лучиками, то грустные. Они звали меня за собой, манили в неведомую, прекрасную даль, а потом исчезали. Чувствуя за собой огромную вину, я старалась навсегда забыть о Сергее или хотя бы вспоминать как о чем-то далеком, безоблачно-невесомом и хрупком, о том, что надо хранить в глубине души, но не более. Теперь воспоминания ожили, выпорхнули из тайника подобно легкой бабочке, впервые покинувшей кокон. Я не знала, сможет ли Сергей когда-нибудь простить меня, но сейчас мне надо было помочь ему, хотя бы для того, чтобы искупить свою вину. Конечно же, мне не было прощения, я поступила с ним очень подло. И мне было уже не важно, что скажет мне Сергей, лишь бы он был на свободе и жил счастливо.

Дежурный дважды повторил мою фамилию, прежде чем смог вырвать меня из нахлынувшей волны воспоминаний.

— Да, это я!

— Архипов отказался от свидания, — безразлично, монотонным голосом сообщил мне охранник.

— Как… отказался? — спросила я, ошарашенная этим сообщением.

— Я непонятно выражаюсь? — Охранник соизволил посмотреть на меня. — Заключенный от свидания отказался.

— Этого не может быть! — воскликнула я. — Может, он не понял, кто его хочет видеть? Понимаете, у меня изменилась фамилия…

— Чего вы от меня хотите?

Усталый охранник посмотрел на меня безразличным взглядом и опять принялся перекладывать бумаги.

— Я хочу, чтобы вы меня выслушали, — залепетала я. не теряя надежды. — Архипов знал меня под фамилией Левченко, потом я вышла замуж и стала Ватетчик. А он, Сергей, наверное, не понял, кто его хочет видеть и… вот и все.

— Мне совершенно не интересна история вашей фамилии. Отойдите, не мешайте работать. — Охранник отмахнутся от меня, как от надоедливой мухи.

Дрожащими руками я открыла свою лакированную сумочку, нашла кошелек, достала