Надеюсь и люблю - Светлана Талан

— Она улыбается, — кивнул он в сторону жены. — А это бывает так редко. Кстати, где Даша?

Мы повернулись, шла глазами мою дочь, и увидели ее в соседнем саду посреди огромной клумбы, на которой росли тюльпаны. Даша уже успела нарвать огромную охапку цветов. Переглянувшись, мы с Николаем Павловичем от души рассмеялись.

— Дашенька! — окликнула я дочь. — Иди сюда, солнышко.

— Не надо ей мешать, пусть пошкодничает, — заступился за нее Николай Павлович.

— Вы поссоритесь с соседями, не успев с ними познакомиться.

— Ничего, ничего страшного! — услышали мы мужской голос из соседнего сада. Там, с улыбкой наблюдая за Дашей, стоял сосед в майке и спортивных брюках. — У меня тоже есть внучка. Вот привезут ее в гости, и девочки подружатся.

Даша не обращала внимания на взрослые разговоры. Прижимая к себе охапку сорванных тюльпанов, она подошла к соседу и протянула ему один цветок:

— Это тебе, возьми.

Затем с довольным видом вручила тюльпан Николаю Павловичу:

— Дедушка, это тебе.

Дочь подошла ко мне.

— Мама, это тебе.

Даша дала мне цветочек, при этом назвав меня мамой. И это получилось у нее так просто, ласково, по-детски искренне, что у меня от нахлынувших чувств закружилась голова, земля под ногами зашаталась, и я, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы, посмотрела вверх.

В прозрачном, бездонном, необыкновенно синем небе едва заметной точкой парил жаворонок, заливаясь весенней трелью и обещая мне счастливое будущее.

— Бабушка, а это — тебе, — вернул меня на землю голос дочери.

Положив огромную охапку красных, желтых и пестрых тюльпанов на колени Марины Павловны, Даша стояла со счастливым видом. Ей явно хотелось услышать похвалу, и она повернула к нам свое личико с ямочками на щеках и маленьким носиком, перепачканным желтой пыльцой.

— Какая хорошая у нас внучка! — сказал Николай Павлович.

— Хорошая внучка, — повторила Марина Павловна, улыбаясь.

Даша, обрадованная такой реакцией, весело засмеялась и, подпрыгнув, словно маленькая козочка, помчалась обратно в соседний сад:

— Я еще принесу вам цветы!

— Не надо! — дружно закричали мы с Николаем Павловичем ей вдогонку.

* * *

— Николай Павлович, скажите, какой он стал? — спросила я задумчиво, думая о Сергее, о завтрашнем дне и о суде.

— Деточка, — улыбнулся Николай Павлович, — я не знаю, каким он был раньше.

— Он был лучшим. Только я не сразу это поняла, — сказала я, мысленно возвращаясь в далекое прошлое. — Он не любит меня.

— А мне, напротив, показалось, что любит.

— Правда?! — очнулась я от воспоминаний. — Вы так думаете?

— Да. Я так думаю.

— И вы думаете, что Сергей меня простит? — Я с надеждой повернулась к Николаю Павловичу, желая услышать заветное «да».

— Попытайтесь сделать все, чтобы простил, — ушел от прямого ответа Николай Павлович.

…Я нахально припарковала свой «Хаммер» у здания суда, возле указателя «Только для служебного транспорта», посчитав, что автомобильная стоянка находится слишком далеко. Сквозь тонированные стекла я видела, как входили в здание поникшие Лилия Васильевна и Олег Владимирович. Я заранее решила, что не буду присутствовать на заседании. Николай Павлович заверил меня, что вопрос с судьями решен и Сергея сразу же освободят. Я ждала его здесь, на парковке, откуда хорошо просматривался центральный вход.

Тянулись тяжелые минуты. Я до сих пор не знала, что скажу Сергею при встрече. Слова в голове путались, наскакивали друг на друга, но не складывались в предложения. Решив положиться на интуицию, я пыталась сдержать нервную дрожь, бившую мое тело. За время ожидания в голове пронеслась вся моя сознательная жизнь, начиная от знакомства с Сергеем в детском саду, от нашего первого поцелуя в подъезде. Я до сих пор помнила вкус его губ — сладкий, обжигающий, волнующий, заставивший меня посмотреть на друга детства совсем другими глазами. Я вспомнила счастливое лицо Сергея накануне свадьбы, его широкую, лучезарную, искреннюю улыбку и зеленые глаза с веселыми искорками, появлявшимися, когда он радовался. В нем не было фальши, лжи, он был весь открыт как на ладони. Мельком пронесся в памяти образ Макса — сначала красивого, сексуального, невероятно обаятельного, потом — опустившегося, грязного, неприятного. Я не хотела вспоминать о том, как мне в голову пришла глупая, ужасная, нелепая мысль оставить Максу свою дочь и поехать в чужой город охотиться за деньгами. В погоне за ними я чуть не забыта, чуть не растеряла все чувства. Теперь я была богатой. Благодаря деньгам мне удалось вернуть Дашу, доверие и любовь которой еще нужно заслужить. Да, я была обеспеченной, но все же по-прежнему оставалась женщиной, которая подавляла в себе чувства, но все равно хотела любить и быть любимой. Подводя итоги, я призналась себе, что мне не удалось выбросить Сергея из сердца. Напротив, пройдя столь трудный путь, я полюбила его еще больше. Это не быта похожая на агонию девичья страсть, которую я испытывала когда-то к Максу. Это была любовь повзрослевшей женщины, которая долго шла к ней и допустила кучу ошибок, чтобы понять, кто ей нужен, без кого она никогда не сможет испытать полноту жизни.

Мне еще предстояло встретиться с мамой, которую я обидела. Надо было взять Дашу и поехать в родительский дом, чтобы вымолить прощение… Но я ждала этот день — день, когда я встречу человека, которого пыталась вычеркнуть навсегда из своей жизни, но так и не смогла. Пристально, до боли в глазах всматриваясь в лица выходящих из здания людей, я не могла и не хотела думать о том, что будет, если Сергей забыл меня и уже давно разлюбил.

Я узнала его сразу. Тот же «ежик» на голове, широкие плечи, высокая фигура. Движимая неведомой силой, я, задыхаясь от нахлынувшего волнения, завела автомобиль и подъехала туда, где стоял Сергей со своими родителями. Открыв окно, я крикнула:

— Сережа!

Он был совсем близко, и наши взгляды встретились. В красивых зеленых глазах было удивление, но не радость встречи.

— Я пойду на стоянку, встретимся там, — сказал Сергей Лилии Васильевне, утирающей платочком слезы.

Он отвернулся от меня и зашагал быстро и уверенно. Я медленно поехала за ним.

— Сережа, подожди, — попросила я. — Нам надо поговорить.

— Сколько я должен тебе за адвоката? — спросил он, не поворачиваясь ко мне.

— Ничего, ничего не должен. Сережа…

— Сколько я должен?! — повторил он громко и зло.

— Триста долларов, — пролепетала я, назвав сумму, которая пришла мне в голову.

— Я верну их тебе через месяц, — твердо сказал Сергей и пошел еще быстрее, давая понять, что разговор окончен.

Я выскочила из «Хаммера» и, даже не закрыв дверцу машины, побежала за ним по тротуару.

— Подожди, мне надо