В твоё доверие. По рукоять - Ди Темида

Кажется, придётся отвечать. Начнём хотя бы с этого. Я, насколько была способна на это, напустила на лицо самое безобидное и милое выражение лица, мягко сказав:

– Сэр… Не знаю, к чему вы клоните, но… Командор Эммерсон ничего не сообщал мне о поставке оружия. Мы… пока не настолько близки для подобных разговоров.

Прокатит ли такая ложь?

– Как давно вы вместе? – пока я отвечала Тому, он снова отвернулся к окну и далее повторил вопрос, застыв статуей.

Я никак не могла уловить эмоцию в голосе. Всё также сохраняя миролюбивое лицо, но напустив в голос больше бархатного, немного заискивающего тона, я тихо произнесла, выдерживая дипломатию:

– Буквально… Пару дней. Мы знакомы ещё со времен подготовки, но, к-хм, отношения завязались только сейчас. Что-то произошло, сэр?

Выдержав паузу, я ляпнула для пущей убедительности:

– Расскажи, Том, что случилось…

Чёрт, как же унизительно выкладывать ему всё это. Как отвратительно манипулировать, называя почти ласково по имени, ведь я знала, что ему нравится это больше, нежели «сэр».

В этот миг я возненавидела командора разведки всем сердцем. За то, что пытался вывернуть мою душу наизнанку вот так – методично и холодно допрашивая о Норде. Словно пытался вскрыть шкатулку с секретом. Не обосновывая почему.

Это мой секрет. Моя шкатулка. Мой Эммерсон.

Но всё же, несмотря на внутреннее упрямство, интуиция подсказывала, что мои ответы нужны Томасу не просто для удовлетворения своего любопытства и объявления Норду войны, где я буду главным трофеем.

Тут что-то другое…

– Сейчас увидишь, – он, наконец, отвернулся от окна, сел за компьютер и ловко подсоединил носитель к проводу.

Что-то глобальное.

Резким жестом развернув ко мне монитор, Томас зловеще выдавил:

– Полюбуйся.

Я долгим взглядом посмотрела ему прямо в глаза, стараясь как-то визуально наладить контакт, успокоить, и только потом обратилась к мерцавшему экрану.

Сначала не поняла, что именно передо мной – сложная форма документа, в которую надо было внимательно вчитываться, не произвела какого-то шокирующего эффекта.

Но после… Дочитав до середины… Дойдя до конца…

Увидев везде инициалы Норда и его, явно его, отпечатки пальцев.

Мне показалось, будто на меня снова накинули чёрную ткань, как тогда, два года назад, полностью перекрывая кислород.

Нет. Этого не может быть. Не могло быть.

Том внимательно следил за моим лицом, поэтому пришлось до крошева во рту стиснуть зубы, чтобы не завыть раненой, подстреленной ланью и остаться максимально невозмутимой.

– Что ж, – я прикрыла глаза на секунду и открыла их вновь, направив все усилия на контроль дрожи в голосе. – Ч-что ж… Предупрежден, значит вооружен.

Том молчал, продолжая пытливо вглядываться в меня и позволяя говорить дальше. Несуществующие боги. Я должна. Я обязана «отыграть» до конца. Он не должен лицезреть мое падение. Разрушение моей веры.

– Спасибо, что… показал. Сообщил. В жизни бы не подумала, что попаду, – я сглотнула комок в горле, мешавший твердо держать речь, – в сети человека, который… отдаст наше оружие чужим. Я ценю твою заботу, Том.

– Думаю, он обронил этот слот, когда мы выясняли с ним отношения. А ты так удачно нашла его.

Взгляд напротив потеплел. Нужно выкрасть драгоценное время. Выудить информацию. Как бы мне не было надрывно больно, до крови внутри.

Время для Норда?

Неужели он действительно так поступил со всеми нами?..

Нет. В первую очередь, для себя, чтобы попытаться всё еще верить. Дышать. Не дать разбить хрусталь наших отношений, едва сложившихся.

И всё-таки, да, для него.

Чуяла же нутром, что на этом носителе что-то, с чем ещё можно повременить… На секунду представив, что было бы, если бы передала его раньше, я чуть не тронулась умом окончательно, содрогаясь от неконтролируемой дрожи, переходящей в лихорадку.

В сердце словно вошли десятки лезвий. Лезвий, смазанных худшим ядом на земле – ядом предательства. Меня. «Тиррарии». Всего Материка и Островов. И моё сердце, орган-предатель, с ускорившейся скоростью гоняющее теперь кровь, всё ещё трепыхаясь, шептало: «не верь».

Как ты мог, Норд?

После всех этих прикосновений, поцелуев, слов…

После всех этих эмоций.

После этого огня между нами, который пылал во сто крат сильнее самого большого огня на кострище в праздники.

Как ты мог…

Я никогда не чувствовала себя настолько расколотой. Я – миллион кровоточащих, кричащих частиц.

«– Как, кстати, прошёл твой допрос? Чужой… что-нибудь сказал?

– Не хочу сейчас об этом. В любом случае информация конфиденциальна.

– А что стало с самим чужаком?

– Сидит в карцере».

Конфиденциальна потому, что ты пытаешься захватить власть на Островах, устроив революцию? Что в действительности стало с тем чужим? Устроил показушный допрос и отпустил его? Карцер – правда? Или он вовсе мёртв?

«– Я считаю, что чужие могут вылезти там снова. Если это произойдёт, ваша задача снять цели для задержания, оказать поддержку патрулю, передав заложников Лэну, и убираться на полигон восвояси. Конечно, если его ребята не сделают это быстрее вас. Я рассматриваю и вариант, что чужие не вернутся. Тогда нужно сохранять бдительность, попробовать обыскать с парнями территорию и быть готовыми уходить по моему приказу. Ещё вопросы, Рэй?»

Чёрт, чёрт, чёрт. Вдруг в этом замешан и Лэндон?

Вдруг всё это, все действия, все слова Норда для отвода глаз? Вся спецоперация?

Привлечение нас на Восточный, чтобы якобы подкараулить чужих, которые снова вылезут, пока он переправлял оружие в другие части их… дислокации? Он будто знал, что они там появятся…

Огненными вспышками в памяти возникли слова двухлетней давности от Шайло:

«Эммерсона снова повысили. Он недавно стал командором Дивизиона и, говорят, Макс доверил ему практически всё, чем занимался сам. Ему на многое плевать. Всё тут поменял, ужесточил и держит на своем контроле, так что имей в виду»

Ещё один удар очередным воспоминанием, которые память так услужливо и издевательски подкидывала в голову, выбил из меня остатки и так не хватавшего кислорода.

Но ему ведь не плевать.

Ни на меня, ни на нас.

Это. Не может. Быть. Правдой.

Я еле подавила зарождающийся в горле всхлип. Еле задушила в себе слезы.

– Он говорил тебе что-нибудь об этом? О чужих? – с лаской в голосе, будто я ребёнок, спросил Том, и на этом вопросе почему-то очень ярко и чётко поняла, что нужно сделать. Сознание моментально прояснилось, оставляя за заднем плане жесткую, непреодолимую боль, которая только возможна.

«Ты так легко доверяешь всем, Грейс. Но не себе и не мне, блять», – голос Норда звоном сейчас стоял в ушах.

Перекрывая все предыдущие отрывки памяти, бьющие по сознанию апперкотами. Пускай поведу себя как дура,