Прикосновение смерти - Т. Л. Мартин

что более чем немного странно. Я осторожно заглядываю внутрь, мои глаза обшаривают пустую гостиную. Ключи мистера Блэквуда лежат забытыми на полу, его трость, похоже, упала рядом с диваном. Я поворачиваю в сторону кухни, в животе у меня возникает неприятное чувство.

— Здравствуйте? Мистер Блэквуд?

Тишина, и на кухне так же пусто, как и в гостиной.

Я поворачиваюсь, затем направляюсь к лестнице, но останавливаюсь, когда слышу приглушенный всхлип справа от меня. Он доносится из ванной, которая, как я теперь случайно замечаю, закрыта. Я придвигаюсь ближе. Из-под двери пробивается тонкая струйка света.

— Мистер Блэквуд? — Я легонько постукиваю.

Еще один рвотный позыв, кашель, сдавленный звук, прилив крови.

Что за…

Дверь распахивается, едва не задев меня. Мистер Блэквуд стоит передо мной, одной рукой опираясь на дверной косяк, вытирая рот рукавом рубашки.

— Я вижу, ты снова занялась своими делами, — ворчит он, прежде чем протиснуться мимо меня и устроиться на своем обычном месте на диване.

Я игнорирую подкол, в основном потому, что через минуту мне предстоит еще больше «заниматься своими делами», и заскакиваю на кухню, чтобы наполнить высокий стакан водой. Я возвращаюсь в гостиную, ставлю перед ним напиток и сажусь.

— Вы больны? — Спрашиваю я.

— На что это похоже по-твоему, умник?

— Вы можете перестать быть трудным на пять секунд?

Он только хмыкает, но я удовлетворена, когда он делает глоток воды.

— Что с вами происходит? — Я нажимаю.

— Я алкоголик, разве ты не слышала? Иногда я переусердствую, и меня тошнит. Это не конец света.

Я прищуриваюсь, оглядывая его. Он уже был хрупким, когда я встретила его, но теперь я замечаю, что, несмотря на его высокое телосложение, он практически тонет в своем тонком пальто. Кости вокруг его плеч и коленей заметно выступают, и я задаюсь вопросом, всегда ли он был таким хрупким.

— Вы обещаете, что с вами все в порядке?

— Какое это имеет значение для…

— Господи, мистер Блэквуд, просто ответьте на вопрос.

Он делает паузу, оглядывая меня почти так же, как я только что оглядывала его.

— Я в порядке, я в порядке.

Я не уверена, насколько я ему верю, но я выдыхаю и киваю. Хорошо. Теперь самое сложное. Я выпрямляю спину, закидываю одну ногу на другую и складываю руки на колене. Время начинать.

— Итак, у меня есть к вам несколько вопросов.

— Только не это снова.

— Я не уйду, пока вы не ответите мне на этот раз.

— Тогда, похоже, ты переезжаешь, не так ли?

— Если это то, что требуется.

Он прищуривается, оглядывает меня с ног до головы. Явно пытаясь определить, не блефую ли я. Я выгибаю бровь, показывая ему, насколько я серьезна. Он выдает мне еще одно характерное хмыканье. Он действительно немногословный человек.

Я решаю сказать об этом прямо.

— Это насчет мальчиков Хокинсов.

В долю секунды на его лице появляется выражение мучительных эмоций. И так же быстро оно исчезает.

— И что ты знаешь о семье Хокинс?

Я еще не решила, как много рассказать, беспокоясь, что если расскажу ему о снах, это может отпугнуть его, и я никогда не получу никаких ответов. А пока я прощупаю почву.

— На днях я прочитала статью о том, что с ними случилось в тот год, когда они умерли.

— Ты это сделала, не так ли? Ты всегда проводишь выходные, читая о умирающих людях?

Я не утруждаю себя тем, чтобы скрыть закатывание глаз.

— Да, это вдохновляющее хобби, которым я решила заняться.

— Ты странная.

— Вы еще более странный. — Ладно, мы отклонились от темы. — Так что вас с ними связывает? Вы были близки?

Прилив эмоций, который я заметила ранее, проявляется в полную силу, морщины разглаживаются, глаза сверкают, и он встает с сиденья.

— Я не буду этого делать, не сегодня… — Его слова звучат невнятно, сердито и фальшиво, когда он, спотыкаясь, идет к своей трости. — Не нужно говорить ни о чем, чего я не хочу — Он переносит свой вес на трость, затем направляется к выходу. — Чертовы любопытные люди, куда бы я, черт возьми, ни посмотрел…

— Подождите… Мистер Блэквуд, остановитесь. — Я вскакиваю с кресла как раз перед тем, как он подходит к двери, слова слетают с моих губ прежде, чем я успеваю их остановить. — Мне приснился сон! — Он делает паузу, его рука на ручке. — Я-я встретила их, мальчиков. Ну, не совсем, но… я видела их. Маленький Томми, забившийся в угол, пока избивали Энцо. Их отец-монстр, что он сделал со своим ножом. Эти-эти отвратительные так называемые татуировки.

Лицо мистера Блэквуда стало белым как полотно под всей его щетиной, и он, кажется, застыл на месте, уставившись на меня. Я делаю шаг к нему.

— Как… — Его голос такой тихий, что мне приходится подойти ближе, чтобы расслышать его. — Откуда ты вообще можешь знать обо всем этом. Тебя даже ещё не было.

— Я же говорила вам. Мне начали сниться сны. Я не знаю, почему, или как, или…

— Не лги мне, черт возьми! — Теперь он дрожит, его кожа краснеет, и это заставляет меня отступить. — Что еще она тебе рассказала?

— Что? Кто?

— Таллула, конечно! Что еще она тебе рассказала?

— Что вы…

Подождите. Бабушка? Какое она имеет отношение ко всему этому? Мистер Блэквуд, спотыкаясь, идет к дивану, тяжело опускаясь на него, его глаза все еще пылают.

Я медленно, осторожно пробираюсь к нему. Я никогда раньше не видела его таким, и я, конечно, не знаю, как реагировать. Я ловлю себя на том, что прохожу мимо кресла с откидной спинкой, которое обычно выбираю, и вместо этого сажусь на свободное место на диване, справа от него. Я замолкаю на мгновение, терпеливо ожидая, когда его кожа вернется к своему нормальному оттенку, глаза успокоятся, пальцы перестанут так сильно дрожать.

— Простите, — шепчу я. — Я не знала, что это так сильно вас расстроит. Но я клянусь, бабушка никогда ничего не говорила. Сны даже не начались до недавнего времени, после того, как я переехала сюда.

Не могу сказать, игнорирует ли он меня или впитывает мои слова, но он молчит долгую минуту. В конце концов, он протягивает руку и выливает остатки воды. Я удивлен, что он еще не потянулся за своим виски, но я не собираюсь быть тем, кто упоминает об этом.

— Я верю тебе, — наконец говорит он.

— Вы верите? — Все мое тело расслабляется, плечи опускаются вперед. Только в этот самый момент я осознаю силу этих слов. Как будто другой человек, верящий мне, каким-то образом подтверждает, что я не просто