Разве это не романтично? - Лисса Кей Адамс

Все время, проведенное в книжном клубе, все уроки, которые, как он думал, он усвоил, но так и не поняв самого важного. Он не был клеткой. Он не был пленом, в который ей в конце концов пришлось вернуться.

Он был воздухом под ее крыльями. Ей нужно было, чтобы он полетел с ней.

— Мне нужно домой, — прохрипел он.

Колтон снова достал ключи.

— Да, нужно. Тебе придется много унижаться.

Колтон гнал так быстро, как только мог, но было слишком поздно.

Елена уже уехала.

ГЛАВА 25

Отель у автострады стал еще более унылым. Елена не могла вылететь до утра, но мысль о том, чтобы остаться дома, была слишком мучительной, поэтому она вернулась сюда.

За все годы своего одиночества она никогда не чувствовала себя такой одинокой, как сейчас. Она была в отеле одна, направляясь в место, которое больше не было ее домом. Но единственный дом, который у нее остался, неожиданно стал холодным и пустым. Влад забрал его свет и тепло и вышел с ними за дверь, не оставив после себя ничего, кроме отвратительных обвинений.

Ты пытаешься мысленно оправдать, почему его работа всегда была важнее тебя.

Это неправда. Это не так.

Ты гоняешься за призраком.

Нет.

Так ты оправдываешь тот факт, что три дня пряталась в гостиничном номере, почти ничего не ела? Почему моей маме пришлось покупать тебе первые тампоны? Почему он никогда, ни разу не вспомнил о твоем дне рождении?

Елена не осознавала, что плачет, пока не почувствовала влагу на подушке, после того как повернулась на бок.

Что произойдет после того, как ты получишь этот отчет?

Ее охватила смертельная усталость, потому что ответом на этот вопрос был темный горизонт. Скала, за которой она ничего не могла разглядеть. Подсказка за подсказкой. Ни одна из них не привела ни к чему определенному. Как долго она собиралась этим заниматься? Как долго она собиралась игнорировать красоту своего настоящего ради уродства своего прошлого?

Влад был прав. Она гналась за призраком. Она и была призраком. Маленькой девочкой, которой она была, прежде чем поняла, насколько ее жизнь отличается от жизни других людей. Прежде чем она поняла, что, что бы она ни делала, ее отец никогда не вернется домой вовремя. Никогда не поможет ей с домашним заданием, не позаботится о том, чтобы у нее был вкусный обед или чистая одежда. Он никогда не поведет ее кататься на коньках или в кино. Он никогда не вспомнит о ее дне рождении. Она потратила годы, пытаясь понять, почему так мало значила для единственного человека, который должен был любить ее больше всего на свете.

Ее подушка пропиталась слезами, а тело сотрясали рыдания. Что она делала? Почему ушла от мужчины, который любил ее больше всего на свете? Который всегда любил, даже когда она отвергла его, даже когда стало ясно, что она его не заслуживает.

Она не хотела этого. Она не хотела тратить свою жизнь на слепую погоню за чем-то из своего прошлого, пока не перестанет видеть то, что было прямо перед ней.

Елена вскочила с кровати, лихорадочно вытирая лицо. Что она здесь делала? Было только одно место, где она хотела быть, место, которому она принадлежала. Дом. А дома был Влад. Она сунула ноги в туфли, схватила рюкзак и чемодан. Она еще ничего не распаковала. Все, что ей нужно было сделать, это пойти домой.

Женщина за стойкой, которая регистрировала ее, со смущенным любопытством наблюдала, как Елена опускает свои карточки-ключи в ящик для возврата. Как только Елена вышла через автоматические двери наружу, во влажную ночь, бросилась бежать. Колесики ее чемодана подпрыгивали на тротуаре. Ее машина стояла за углом у входа в отель, под фонарем высотой с небоскреб.

Она отперла машину своим брелоком, открыла заднее сиденье и бросила туда чемодан и рюкзак.

И в этот момент мир погрузился во тьму.

* * *

Елена очнулась дезориентированной. Хмельной. Пульсирующая боль была единственным доказательством того, что она жива.

Она с трудом открыла глаза, превозмогая боль, но увидела только темноту. Ее тело раскачивалось взад и вперед в такт ритмичному движению.

Она была в машине.

Подождите. Машина Влада.

Как она здесь оказалась? Что происходило?

Боль. Кто-то ударил ее. Кто-то подкрался к ней сзади на парковке и ударил. Она снова попыталась поднять руки к тому месту на голове, которое болело, но не могла пошевелиться. Ее запястья были чем-то обмотаны. Может быть, клейкой лентой?

Она не могла разглядеть, кто за рулем. С заднего сиденья она могла видеть только блеск глаз в зеркале заднего вида. В них не было ничего знакомого. Елена попыталась повернуть голову, чтобы посмотреть в окно, понять, где они, но все, что она могла видеть, это отблески фонарей, когда они проезжали мимо.

Думать. Ей нужно было подумать. Она могла легко дотянуться до дверных замков, но они ехали слишком быстро, чтобы выпрыгнуть. Может быть, ей удастся отвлечь похитителя, заставить съехать с дороги. Но в этом случае вероятность ее смерти была такой же, как если бы она открыла дверцу и выскочила из машины.

Ее взгляд метнулся по заднему сиденью. Почему Влад содержал машину в такой чистоте? На полу не было даже валявшейся ручки, которой она могла бы при необходимости кого-нибудь пырнуть.

— Я знаю, что ты там очнулась. — Елена ахнула и замерла. У него был русский акцент, но говорил он по-английски. — Как у вас с головой?

— Кто вы? — прохрипела Елена.

— Извини, что ударил. Ты меня удивила. Я не ожидал, что ты выйдешь до утра. Наш план состоял в том, чтобы перехватить тебя по дороге в аэропорт, так что пришлось импровизировать.

От страха у нее скрутило живот. Успокойся, Елена. Сохраняй спокойствие. Продолжай с ним разговаривать. В ее воображении из ниоткуда раздался голос отца.

— Как долго я была без сознания?

— Около пяти минут. Я уже начал беспокоиться.

Ее желудок взбунтовался от его притворной озабоченности.

— Я нашел твой телефон в рюкзаке, — сказал он почти скучающим тоном. — Я бросил его на парковке, так что можешь не утруждать себя поисками.

Она подавила панику.

Он рассмеялся.

— Они были правы насчет тебя. Я не думал, что ты поведешься на это, но ты во многом похожа на своего отца. Обещания большого успеха достаточно, чтобы тоже заставить выйти из дома.

Агония