Заповедный тупик - Катерина Крутова

Я с раннего детства слышу одно и то же! Надоело! Вот и ты сейчас считаешь, что я недостаточно хороша для твоего драгоценного Дэвида, не так умна, не так талантлива, не так серьезно настроена, как он того заслуживает. Откуда тебе знать, а? Мы взрослые люди, и нам хорошо вдвоем! Почему мы должны постоянно оправдываться и объясняться перед всеми вами?! – На последней фразе голос девушки сорвался, и небесная лазурь глаз потускнела от слез.

Алекс оторопело выслушала отповедь, которая так внезапно превратилась в истерику. Не зная, что еще делать, она подошла к рыдающей актрисе и мягко обняла ее за плечи.

– Мать не одобряет Дэвида? – догадалась Саша об истинной причине слез.

Эмма судорожно кивнула и прижалась к ней.

– Мужчина должен быть богат, успешен и брутален. Мне так с детства говорили, – между всхлипами прошептала блондинка.

– Да уж, а тебя угораздило связаться с Тельманом. Ни одного попадания. – Алекс усмехнулась и одобряюще похлопала девушку по вздрагивающей спине.

– Я его люблю, – упрямо повторила Эмма и отстранилась. – Или думаю, что люблю. Но это одно и то же. Мне кажется, это честнее, чем то, что ты делаешь с Тони.

Напоминанием о Куликове звякнул ключ в металлической банке.

– А что я, по-твоему, делаю с Тохой? – Саша постаралась, чтобы голос звучал максимально миролюбиво. Еще одна истерика не входила в ее планы на вечер.

– Держишь на расстоянии, используешь по мере надобности. – Эмма пожала плечами и виновато добавила: – Прости, я опять лезу не в свое дело. Пойду поправлю макияж, тушь, наверно, размазалась.

И она быстро ретировалась с кухни. Алекс открыла банку и вытащила ключ. Повертев его между пальцами, хмыкнула и зажала в кулаке.

– Пора сократить расстояние и использовать в личных целях, – улыбнулась она будоражащим мыслям и отправилась в музыкальный зал.

Антона в комнате не было. Не обнаружилось Куликова ни в библиотеке, ни в коридоре, ни даже на лестничной площадке. Решив, что приятель скрылся в туалете, Саша заняла позицию, откуда открывался вид на дверь в места общественного пользования, но спустя несколько минут из «комнаты раздумий» вышел застегивающий на ходу ширинку неизвестный мужчина. Еще раз обойдя квартиру и не заметив нигде приметного рыжего здоровяка, Алекс вытащила мобильный. Долгие сигналы терзали слух томительным ожиданием.

«Ну не инопланетяне же его похитили?!»

В сердцах она схватила бокал шампанского, вытащила сигарету и выскочила на балкон. Припаркованный на углу красный джип исчез вместе с его хозяином. На финале второй выкуренной сигареты телефон Куликова наконец-то ответил.

– Прости, пришлось уехать, – сразу выдал знакомый голос. – Родители Ники напились до потери пульса и решили прогуляться. Испугался, что они по пути дочь опять потеряют. Теперь везу их на Просвещения. Как освобожусь, наберу тебя, хорошо?

Алекс молчала. Внутри ее бесилась, прыгала, размахивала руками и орала матом покинутая неудовлетворенная женщина, но алые губы только плотнее сжали сигаретный фильтр, а костяшки пальцев побелели на тонкой ножке бокала.

– Сашка, ты меня слышишь? – Вопрос прозвучал озабоченно, но ни разу не виновато.

– Слышу, – выдохнула она.

– Что скажешь?

– Хорошо, – сухо ответила Алекс и нажала «отбой».

– Долбаный Ланселот на красном Задире! – в сердцах выплюнула она в холодную декабрьскую ночь.

Но вселенная не хотела оставлять Тимофееву наедине с всеобъемлющей злобной грустью – на балкон из комнаты вывалилась группа очень шумных и изрядно пьяных гостей. Сашу вжали в перила, не спрашивая, налили вина в пустой бокал, всунули в руку плюшевого фламинго и потребовали улыбаться для общего фото.

– Она была актрисою и даже за кулисами играла роль, а зрителем был я, – над шумом праздника взвился голос Тельмана.

– Ну вот именинник и допился до попсы девяностых, – с кислой улыбкой констатировала Алекс и вернулась в зал. Волны бурлящей в разгаре вечеринки разбивались горькой пеной о грустный взгляд одиноко стоящей у стены девушки.

23. «Человек года» – часть первая

В монтажной было тесно, многолюдно и душно. Гриня уже в третий раз передвигал стулья для «удобства руководства». Куликов методично корректировал настройки звука и яркости, изредка поглядывая на Алекс. Тельман замер на краешке протертого дивана. Прямая спина и сцепленные в замок пальцы выдавали возбужденное напряжение режиссера. Саша знала – Дэвид не пошевелится весь фильм, только глаза, беспокойные и живые, будут пристально следить за зрителями, высматривая, улавливая малейшую реакцию на происходящее на экране. Она села рядом, отчасти чтобы поддержать друга, но больше чтобы максимально отстраниться от приторного парфюма Мутного Глаза и его навязчивого внимания. Директор студии занял мягкое офисное кресло и разрешающе кивнул Тони. Рыжий запустил фильм. Григорий попытался протиснуться к окну и опустить жалюзи, чтобы экран не бликовал, но был прерван властным «Гриша, не мельтеши!», брошенным руководством. Технический директор поджал губы, обиженно фыркнул, но подчинился.

Матрас[33] сменился логотипом студии. «Фильм режиссера Давида Тельмана – „Заповедные топи“» – сквозь утренний болотный туман проступили титры. Картина была готова. Алекс видела уже с десяток черновых версий, которые режиссер забраковывал раз за разом, но в этой наконец-то был достигнут баланс между авторским видением, техническими возможностями постпродакшена и выделенным на фильм бюджетом. Саше результат нравился, но мнение исполнительного продюсера в данном случае значения не имело. Решение о сдаче картины принимало руководство, и теперь съемочная группа ожидала вердикта.

– Двадцать шесть минут, – задумчиво протянул директор студии, словно это единственное, что его впечатлило. – Классический телевизионный хронометраж. Хочешь продать на каналы?

Обращенный к Тельману вопрос был странен и неуместен. Режиссер никогда не интересовался прокатной судьбой своего детища, этим всегда занимались другие. Вершиной вовлеченности Дэвида оставались поездки на фестивали, где он представлял свое творение и пожинал плоды в виде непродолжительных аплодисментов и пылящихся на полках призов. По контракту Тельман являлся лишь нанятым исполнителем, автором идеи, но все права на фильм оставались у студии. Потому Дэвид не удостоил директора ответом. Режиссер задумчиво смотрел на экран, где замерли финальные титры.

– Ну что ж, Давид Исаакович. В этот раз вы обошлись без юношеского задора, да и молодого безумия поубавилось.

Саша ощутила, как Дэвид напрягся еще сильнее. «Судорогой сейчас скрутит, если пытка вердиктом затянется!» – Осторожно, едва уловимо она коснулась кончиками пальцев плеча приятеля. Режиссер тихо выдохнул.

– Конечно, ваша предыдущая работа про Буратино завоевала определенную популярность среди молодежи. – Тонкие губы выталкивали слова нехотя, смакуя паузы, наслаждаясь гнетущей властью момента. – Здесь же взялись за Гамлета. Не высоковато ли замахнулись, Шекспир вы наш?

Директор холодно улыбнулся, точно удачной шутке, и пронзительно уставился на замершего Тельмана. Дэвид продолжал молча смотреть в одну точку, только тонкие