Заповедный тупик - Катерина Крутова

Заботливая близость доброго рыжего здоровяка одновременно успокаивала и подталкивала на безумства. Сильное сердце Тони билось часто, отдаваясь пульсацией в теле Алекс.

– Хочу тебя, – хрипло, едва слышно прозвучало над ухом.

Она обернулась, встретила горящий страстью взгляд и коснулась колкой бороды легким поцелуем.

– Подожди, сбежим в антракте. Представление только началось.

Рыжий в ответ прорычал недовольно, но смиренно. А дальше были пожелания и поздравления, которым, казалось, нет конца. Алекс, как и многие, припала поцелуем к гладко выбритой щеке Тельмана и под радостное повизгивание Эммы подарила приятелю годовой абонемент на двоих в Императорский театр. Несколькими днями ранее узнавший про торжество Арсен помог достать этот весьма недешевый подарок.

– Так и будешь куклой на рояле сидеть – дары принимать? Сыграй что-нибудь поприличнее американской попсы, отработай подарки. – Алекс не только хотелось сбить самодовольный вид приятеля, но и услышать, как Дэвид играет.

Тут же раздались одобрительные, поддерживающие ее предложение возгласы.

– А слабо Третий концерт Рахманинова?[32] – провокационно выкрикнул высокий парень с нервным изможденным лицом.

– А ты все надеешься меня в дурку упечь? – Дэвид зыркнул на говорившего резко, и Саше пришлось пояснить для Тони:

– Это его приятель-конкурент из консерваторских времен. Бились за звание лучшего пианиста потока.

– Прямо-таки бились? – усмехнулся Куликов.

– Ага, – совершенно серьезно подтвердила она, – чуть пальцы не переломали друг другу и пианино не расстроили. На одном экзамене он Тельману ноты подменил, и Дэвиду пришлось по памяти играть.

– Ого, – восхищенно присвистнул Тони.

– Смотри дальше. Сейчас наш гений кинематографа утрет ему нос.

– Эмма, объяви, – надменно бросил режиссер, и блондинка вытянулась в струну рядом с роялем.

– «Кампанелла» Ференца Листа из Больших этюдов Паганини. Исполняет Давид Исаакович Тельман.

И кисти Дэвида взметнулись над клавишами, чтобы наполнить зал экспрессивной эмоциональной, пробирающей до основания существа музыкой. Пальцы взлетали, неуловимо брали аккорды и вновь взмывали над черно-белым полотном. «Кампанелла» не была плавной и мелодичной композицией. Вся заточенная на демонстрацию мастерства пианиста, она словно бросала вызов окружающему миру. «Смотрите, как я могу!» – кричала сама поза Тельмана, и в подтверждение таланта мелодия взвивалась, чтобы внезапно накинуться на слушателей волной резких, ярких эмоций. Зал замер, внимая дару, отвергнутому Дэвидом. Эмма тихо стояла рядом, не сводя с любовника восхищенного взгляда. А Алекс исподтишка наблюдала за Тони – бородатая челюсть отвисла, изумрудные глаза не мигали, а руки сжали ее талию с такой силой, что стало трудно дышать.

– Крутой чертяка! – выдохнул Куликов и добавил пару матерных от избытка чувств.

– Мировая музыка потеряла одного из ярких исполнителей, зато российский кинематограф приобрел очередного неоцененного гения. Иногда я жалею, что картины Тельмана вполне успешны. Несколько провалов, и мальчик вернулся бы к музыке, чем бы порадовал дух своей покойной бабки и перестал портить мне нервы, но нет, засранец собирает Гран-при фестивалей, как поп-звезда малолетних старлеток после концерта.

Саша ворчала по привычке. Жизнь Дэвида-пианиста точно свернула бы в другое русло, нежели судьба Тельмана-режиссера, и не факт, что в том мире нашлось бы место для продюсера Александры Тимофеевой.

Окончание мелодии гости встретили яростными овациями. Публика набросилась на музыканта, погребая под собой раскрасневшегося от экспрессивной игры Дэвида и счастливую близостью к гению актрису. Меж тем, пользуясь радостной суматохой, руки Антона стали требовательнее, а прикосновения откровеннее. Неделя вынужденного воздержания оголяла нервы, запуская по ним разряды страсти от каждого жеста и слова.

– Жди меня здесь! – скомандовала Алекс и заверила приказ полным неприличных обещаний глубоким поцелуем.

Тони согласно кивнул, провожая убегающую по коридору девушку осоловелым от страсти взглядом.

Ключи от закрытой комнаты Исаака Тельмана обычно хранились в металлической банке с надписью «Крупа» на самой верхней полке над вытяжкой. Алекс всегда задумывалась, кому в голову пришло в комнате с четырехметровыми потолками возводить стеллажи почти под лепнину. Стоя босиком на кухонной столешнице, Саша с трудом дотягивалась до заветной вершины.

– Тебе бы в модели пойти, – раздалось за спиной.

В дверном проеме остановилась Эмма. Актриса с интересом наблюдала за действиями Тимофеевой. Алекс резко обернулась и ухватилась за дверку пенала, чтобы не упасть.

– Как думаешь, если потолок покрасить в розовый цвет, а стены облицевать салатовой плиткой – красиво будет? Тебе сверху открывается отличный вид, можешь оценить весь масштаб и перспективу ремонта. Там лепнина не отваливается? Хочу ее отбить и заменить на галтельки посовременнее. – Эмма с задумчивым прищуром осматривала помещение.

– Не рановато ли ты собралась тут свои порядки наводить? – Алекс старалась сохранить серьезный тон, несмотря на нелепость своего положения.

– Разве? – Актриса демонстративно перевела взгляд на раковину, и Саша только теперь заметила розовую зубную щетку, тоник для лица и пенку для умывания.

– Да и ванну надо в библиотеку перенести, а макулатуру можно и в кабинете отца Дэвида складировать. Не подумай, мне нравятся наши с Дэви утренние водные забавы, но иногда хочется просто принять душ или полежать в пене. – Эмма безотрывно следила за переступающей босыми ногами на столешнице Александрой.

– Вы знакомы месяц, а ты уже собралась к нему переезжать и делать ремонт. Может, и свадебное платье выбрала вместе с детскими именами? – Разговор начинал раздражать, и Алекс наконец-то дотянулась до заветной банки, схватила ее и ловко спрыгнула на пол.

– А зачем терять время? – Эмма с вызовом глянула на продюсера. – Дэвид меня любит. Я люблю его, и нам хорошо вместе. Я знаю, что хочу быть с ним. Что еще нужно? Вот ты, чего ты хочешь от Куликова?

Саша непроизвольно покосилась на зажатую в руках банку, в которой тихо позвякивал ключ от закрытой комнаты.

– И я сейчас не про секс в кабинете Исаака Тельмана, – со злорадным удовольствием добавила блондинка, скрестила руки на груди и уставилась на Алекс в ожидании ответа.

– Кажется, это не твое дело. – Саша решительно отправилась к выходу, но невысокая миниатюрная фигура преградила ей дорогу.

– Подожди. – В глубоких голубых глазах сквозила незнакомая ранее решимость. – Подожди, – настойчиво повторила блондинка, – я сейчас достаточно пьяна и хочу высказать тебе все наболевшее.

Алекс обреченно закатила глаза, но попытки покинуть кухню оставила.

– Ты постоянно принижаешь мои решения, словно я маленькая девочка, которая только и делает, что совершает глупости. – Эмма прикусила внезапно задрожавшую нижнюю губу. – Моя мать всегда поступает так же. Мне все время все указывают: «Эмма, ты должна думать о будущем», «Эмма, надо найти перспективного мужа», «Эмма, с твоей внешностью нельзя связываться с обычным таксистом», «Эмма, я не для того тебя растила, чтобы ты просрала свой талант в провинциальном театре…».