Академический обмен - Юлия Жукова

Герцог пожал плечами.

– Значит, никто не почесался записать. У нас же в обществе принято, что, если ты природник, это даёт тебе право быть лентяем и бестолочью безо всяких границ, и слова тебе поперёк не скажи, чтобы не травмировать. А потом вот такие, как она, – он ткнул пальцем в Джессамину, – и её мать из нас верёвки вьют. Тебе, Лирой, повезло ещё, что тебя воспитали мракобесы. То есть как их… Мракоборцы. Ты научился давать отпор. А я только после того, как твоя мать меня бросила, наконец задумался, что в моём характере от меня, что от моей магии, а что – от дурацкого природнического воспитания. Вот только пока думал, меня уже женили на другой, – закончил он горько.

– Бросила? – Маккорн выхватил из его тирады всего одно слово. – Она вас бросила?

– Конечно. – Фремантль даже остановился, сбитый с толку вопросом. – А что она тебе сказала?

– Я так понял, вы расстались по обоюдному согласию.

Герцог растопырил руки, как пугало в поле.

– Обоюдному?! Я её умолял! Я за ней гнался! Искал её! Какому обоюдному?!! Она бросила меня, потому… – У него кончилось дыхание, а лицо покраснело от натуги, он снова вдохнул и закончил криком: – Потому что я был слишком природником!!!

В звенящей тишине обертона его голоса заставили дрожать серебряную ложечку в остывшем чае.

– Ну что же, – сказал Маккорн с каменным лицом. – Я могу её понять.

– Ты сам природник, – выдохнул герцог, без сил падая обратно в кресло.

– Я владею магией жизни, – аккуратно сказал Лирой. – Но не только ею.

– Ну да, ну да, – отмахнулся Фремантль. – Рассказывай мне про свою техномагию, конечно, это всё меняет.

Вместо рассказа Лирой протянул руку герцогу под нос и призвал некротику. Надо отдать должное Фремантлю, на этот раз он только охнул. Крепкий дядька! Надо думать, работал над собой последние почти тридцать лет.

– Как ты… – просипел герцог, когда Лирой убрал чёрный дым.

– Ты говорил, что зомби – законсервированные овощи? Это, естественно, чушь, зато не чушь кое-что другое: мы с Маргаритой придумали способ консервации тела мага, который позволяет пользоваться другой стихией без вреда для здоровья. Таким образом, я могу использовать некротику, а она – магию жизни.

В подтверждение я быстро сплела невидимое для меня кольцо очищения. Глазами Лироя оно смотрелось светло-салатовым с переходами в голубизну. Фремантль не мог отвести глаз от его вращения, я видела, как скачут его зрачки, следуя за узлами, пока те не скроются из вида.

– Раз ты сам знаешь, что собой представляют наши магии, – продолжил Маккорн, – то должен и понимать, что ничего фундаментально «тёмного» в некромантии нет. Есть только представление среди людей, связанное с тем, что получается в результате работы некромантии. Точно так же, как людям кажется, что природник – обязательно чистая душа, которая и мухи не обидит, трясётся над каждой травинкой и благословляет кроликов на размножение. Ты знаешь, что это просто стереотип. Неужели не догадываешься, что твои представления о зомби – тоже стереотип?

Герцог устало потёр лицо.

– Стереотип или нет, но раз уж ты не хочешь говорить со мной, как природник с природником, то и я перестану ходить вокруг да около. Ты, Лирой, наследовать титул наотрез отказался. Твоя сестра, – он зыркнул на Джессамину, – собралась связать свою жизнь с зомби. Скажи на милость, кому в таком случае я должен оставить всё?

– Кларенсу, – тут же сказал Маккорн. – Если он женится на Джей.

Фремантль грохнул кулаком по журнальному столику.

– А потом что?! Детей у них не будет! Ты хочешь, чтобы мой род вымер?! Не бывать такому!

Ого, как характер показывает! Может, он не так уж и бесполезен как хозяин. А если так, то… Я начала потихоньку нашёптывать Лирою одну идею по ментальной связи.

– А как ты мне запретишь? – взвилась тем временем Джессамина. – Захочу и выйду замуж, что ты мне сделаешь?

– Наследства лишу! – отрезал герцог.

– Хах! Я его и так не дождусь. – Джей надула губки. – Ты маг, ты проживёшь небось дольше меня, а пока жив, тебе для меня медяка жалко! Лучше уж пойду работать, а ты чахни тут над златом!

– Какое работать?! – ужаснулся Фремантль. – Сбрендила совсем, герцогская дочка! Я тебе денег не даю, чтобы у тебя была мотивация жениха искать!

– Вот, я нашла! – Джей ткнула пальцем в Кларенса. – А тебе всё не то.

Герцог опять побагровел, но, прежде чем он выступил с новой тирадой, Лирой заговорил:

– Я предлагаю сделку.

– Какую ещё сделку? – проворчал природник, но цвет его лица немного потух.

– Если ты сделаешь наследником титула Кларенса, то я публично тебя признаю, а наследниками Кларенса станут мои дети.

Я открыла было рот на эту тему, но в последний момент сдержалась: не стоило мешать Лирою торговаться.

Фремантль испепелил его взглядом, но затем откинулся на спинку дивана и задумался.

– Если ты примешь титул, – сказал он через некоторое время, – то я разрешу твоей сестре выйти за кого угодно и передам в её распоряжение один из фондов.

Джессамина закусила губы и уставилась на Лироя. Тот покачал головой.

– Я никогда, ни при каких обстоятельствах не возьму твою фамилию. Об этом не торгуюсь.

– Да что я тебе сделал?! – не выдержал Фремантль.

– Ничего, – пожал плечами Лирой. – Вопрос не в этом. Вопрос в том, что сделал для меня мой отец. Ты можешь хоть в лепёшку расшибиться, но от его имени я не откажусь.

– Этот провинциальный мракоборец? – фыркнул герцог. – Да он даже не понял, что ты такое!

– Не понял, – согласился Лирой. – Но где бы я был без него? Ты бы даже не узнал о моём существовании, если бы папа не оплатил мне гимназический курс. А у него кроме меня было ещё пятеро, заметь, родных сыновей! И всё это на жалованье провинциального мракоборца, хоть и главы городского участка. Ты представляешь, как мы жили, чтобы накопить на столичное образование для всех? Я со своим ростом даже не мог за братьями одежду донашивать. А потом ещё две степени. К тому времени старшие братья уже работали, так они скидывались, чтобы я мог купить себе поесть. И меня, кукушонка, в этой семье никто ни разу медяком не попрекнул. А тут являешься ты такой красивый и предлагаешь мне за твоё золото забыть этих людей? Как говорит папа, облезешь и неровно обрастёшь. Некому титул передать? Велика беда! Иди вон сироту подбери на улице и воспитай себе наследника.

Фремантль слушал молча,