Жестокое лето - Морган Элизабет

– Какие экзамены?

Он улыбается.

– Когда Ливи вошла и увидела тебя в трусах и моей футболке, ты и глазом не моргнула.

– Так это я из мести, – возражаю я.

Он явно так и не понял, какая я испорченная.

– Да не важно. Змеи из «Приморского клуба» тебя третировали, но все равно не сломили. Только посмотри, как ты им отплатила!

– Устроила бунт на корабле.

– Я сказал тебе, что не хочу иметь детей, а тебя это не отпугнуло.

Он произносит это будто «око за око».

– Так я и сама не хочу детей.

– И я тоже. Я сказал, что не хочу жениться, а ты не стала меня переубеждать.

– Но я сама не хочу, чтобы кто-то имел надо мной власть, тем более по закону. Технически это тоже был один из моих экзаменов. Беги, пока не поздно, Зак!

– Ками, я же сказал, что не убегу. Детка, я знаю, что тебе самой жутко хочется броситься наутек, но я пущусь за тобой вдогонку. Побежишь – и я побегу следом.

Он стоит передо мной как будто целую вечность и терпеливо ждет ответа.

– Ты не бросил меня, – наконец, открываю я все карты.

– Это был мой экзамен, – шепчет он.

– Ты не сбежал. А ведь я столько поводов тебе дала.

– Но я хочу бежать только к тебе. Или за тобой, если потребуется.

– Не понимаю почему, – признаюсь я и сразу чувствую себя свободнее. Свободнее от того, что призналась, как неуверенно себя чувствую.

Всю жизнь я расчетливо и жестоко строила образ, который готова показать людям. И растерянность в него никогда не входила.

– Знаю.

– Знаешь?

– Знаю, что ты не понимаешь. Это нормально.

Я смотрю на него, совершенно ошеломленная, и вдруг он переворачивает все с ног на голову.

– Ангел, я люблю тебя. Люблю тебя, люблю хаос, который ты создаешь вокруг, люблю твое мстительное чувство справедливости. Люблю тебя за то, что ты привязалась к Ливи и стала за нее бороться. Люблю за твою самозабвенную преданность. За то, как ты прекрасна изнутри и снаружи.

Я молчу.

– И я знаю, что ты тоже меня любишь.

И снова молчу, не зная, что ответить.

Паника нарастает, горло сжимается, видимо, сейчас я заплачу, но мне не удается отвести от него взгляд.

И как же здорово, что не удается, потому что я вижу его лицо, когда он снова начинает говорить.

– Знаю, что тебе не по душе эти слова. И говорить их ты не любишь. Они слишком много значат, ты их боишься. Так вот, Ками, мне плевать. Плевать, если ты так никогда и не признаешься мне в любви, лишь бы ты осталась со мной до конца жизни и согласилась слушать признания от меня.

Он, наконец, замолкает, тишина в комнате меня просто душит.

Не знаю, сколько мы так стоим, молча глядя друг на друга, и, наконец, я выговариваю пересохшими губами:

– Мне страшно.

– Знаю, Ками. Это нормально.

Это не великодушный жест, не красивое признание, но для меня эти слова значат больше, чем все, что он сказал за последние десять минут.

За последний час, за последний день…

За все лето.

Словно приливной волной с меня смывает панику, и в воды ее осыпается стена, которую я вокруг себя возвела.

– Ладно, – шепчу я.

Так себе ответ, но Зак знает, что за ним скрывается большее.

И широко улыбается, демонстрируя ямочки.

– Ладно.

И вот мы уже целуемся, и все в моем мире становится на свои места.

– Переезжай ко мне.

Мир снова замирает.

– Что?

– Можешь не отвечать сейчас. Слишком много всего случилось, но я хочу, чтобы ты об этом подумала. Переезжай ко мне!

– Переехать к тебе, – повторяю я.

– Ага, переезжай ко мне. Сюда, на остров.

– Насовсем?

– Ну я отсюда вряд ли сдвинусь. – Я задыхаюсь от вновь нахлынувшей паники. – Понимаю, сейчас это слишком. Но просто помни о моем предложении. Я хочу, чтобы ты жила здесь. Хочу просыпаться с тобой, хочу, чтобы ты спала в моих футболках, сидела за стойкой и ждала, когда я приготовлю тебе завтрак. Мне не нравится писать тебе, что я благополучно добрался домой из бара на мотоцикле. Хочу, чтобы ты знала, что со мной все в порядке, потому что я накрыл тебя, сонную, одеялом и поцеловал.

И я вдруг понимаю, что тоже этого хочу.

А я никогда такого не хотела, разве что в юности, когда была совсем глупой.

Но сейчас хочу, хочу обрести партнера. Хочу уют и стабильность.

Мы долго молчим, и вот Зак снова начинает говорить:

– Не отвечай сейчас. Просто подумай об этом. Я хочу, чтобы ты жила здесь.

Смотрю на него, и в душе разливается тепло. Я ведь даже не представляла, что со мной когда-нибудь такое случится.

– Если я соглашусь, ты будешь по-прежнему каждый день слать мне бородатые шутки? – спрашиваю я в свою очередь.

А он смеется.

Смеется так, что я чувствую, как содрогается его тело, ведь он крепко-крепко меня обнимает.

– Тебе никуда от них не деться, Ками.

И слава богу!

50

3 сентября, воскресенье

Зак

В воскресенье утром Ливи приходит ко мне позавтракать, у нее небольшая царапина на локте, но больше следов от драки нет.

– Говорят, она все же внесла залог?

– Лейси только утром смогла ее вытащить, – усмехнувшись, отвечает Ливи.

– Ливи, не смейся! Пускай она и змея, но из-за тебя ей ночь пришлось провести в камере.

Ками фыркает, сдерживая смех.

– И ты, Ками! Ты тоже виновата.

Она лишь закатывает глаза, а я многозначительно смотрю на нее, как бы говоря: «Продолжай в том же духе, и после тебе не поздоровится».

А она прикусывает губы и вскидывает брови.

Обещаешь?

Не сдержавшись, улыбаюсь и качаю головой.

– Фу, мерзость. Я за вас, ребята, рада, конечно, но прекратите, сделайте милость.

Ками улыбается все шире, и я ей вторю. Теперь Ливи в свою очередь качает головой.

– Пап, слушай, ты должен поручить Ками организовать в баре вечеринку по случаю конца лета.

От слов дочери у меня сердце в пятки уходит. Делая вид, что не обращаю на них обеих внимания, гоняю по тарелке свой омлет.

– О чем речь? – спрашивает Ками.

– В День труда папа всегда устраивает вечеринку для работников клуба и местных жителей. Последний аккорд лета, типа того. Обычно это просто улет! Музыка, выпивка, еда, классная атмосфера.

– Не может быть! – Ками толкает меня локтем и буравит глазами. – Поверить не могу, что ты мне не рассказал! Хотел