По щелчку - Лана Ива

Погода была сырая и зябкая, промозглая и противная. Будто предвестник чего-то плохого.

Мне открыла Маргарет. Лицо у неё было встревоженное, глаза – усталые.

Я крепко обняла её, и некоторое время мы словно подпитывали друг друга энергией, хотя обе были истощены морально.

Дом был в привычном порядке – Анна всегда держала его в идеальной, почти стерильной чистоте. Но воздух… воздух был другим. Он пах одиночеством. Пустотой и виной.

– Тео наверху?

– Да, в кабинете, – ответила Марго тихо. – Но, Ханна, не уверена, что он сможет… адекватно с тобой поговорить.

– Почему?

Она немного помолчала, словно собираясь с духом открыть мне какую-то страшную правду.

– С тех пор, как ты ушла, он начал пить. Перестал ездить в офис, пил всю неделю и практически не ел. Я не говорила тебе, не хотела тревожить. Пыталась вразумить его, думала, он справится. Но, кажется… не справляется. Прости.

Горло сдавило, как от удушья. Да что с тобой происходит, Маршалл?

– Ну, буду надеяться хотя бы на неадекватный разговор.

Я сжала предплечье Марго в поддержке, затем быстро поднялась наверх и решительно постучала в дверь кабинета. Тишина. Постучала ещё раз, подёргала ручку – заперто.

– Тео, это я. Открой, пожалуйста.

Тишина.

Я постучала снова, громче.

– Маршалл, открой дверь немедленно, или я её на хрен вышибу! – не выдержала я и начала колотить руками и ногами.

Прошло две долгих минуты, прежде чем щёлкнул замок. Дверь приоткрылась, и я увидела Тео – точнее, его тень. Пьяный, с пустыми глазами, с заросшим щетиной лицом. Таким неопрятным я не видела его ещё никогда.

Мои глаза расширились от неожиданности, сердце от шока застыло.

Он был бледен, под глазами залегли тёмные круги, как у человека, который не спал, не ел и слишком много думал. На нём была та же серая футболка, в которой он обычно ходил дома и которую он, видимо, не менял с воскресенья, и спортивные штаны, низко сидящие на бёдрах – за эту неделю он сильно похудел. В руке он держал стакан с остатками виски.

– Что ты здесь делаешь? – прозвучал хриплый прокуренный голос, который я совершенно не узнала.

Мои внутренности больно свело от тревоги за него, и я нервно сглотнула.

– Что я здесь делаю? – Он это серьёзно? – Ты игнорировал меня всю неделю. Считаешь, это нормально?

Он промолчал.

– Я пришла за ответами, Тео.

Оттолкнув его плечом, я прошла в кабинет и просто обомлела от количества пустых бутылок из-под виски и выкуренных сигарет в пепельнице.

О мои ноги потёрся Бэтмен – кажется, его единственного не смущала обстановка и состояние хозяина.

– Привет, малыш. Как ты тут?

Я заметила в кабинете миски с водой и едой, и даже лоток. Тео действительно всё это время не выходил из кабинета?

Погладив котёнка за ушком, я усадила его в лежанку, из которой он сразу выпрыгнул, заинтересовавшись блестящей дразнилкой на полу.

Вернувшись к Маршаллу, застывшему посреди кабинета, я выхватила из его рук стакан и поставила на стол.

– А теперь рассказывай, что с тобой происходит, Тео, – потребовала я, скрестив руки на груди. – Я не уйду отсюда без ответов.

Он вздохнул так, как будто я его смертельно достала, засунул руки в карманы и пару раз качнулся с носков на пятки. Затем поднял на меня взгляд – его глаза были мутными, беспросветными, почти безжизненными.

– Ну?

– Прости, – произнёс он без всякой эмоции.

Я нахмурилась.

– За что? Ты болен?

– Нет.

– Проблемы на работе?

– Нет.

– Кто-то умер?

Тут с ответом он чуть помедлил.

– Нет…

Я разозлилась.

– Тогда в чём дело? – Мой голос предательски задрожал. Я не могла смотреть, как самый сильный человек из всех, кого я знала, увядает на моих глазах. – Почему ты пьёшь? Почему не разговариваешь ни с кем?

Он молчал.

Я подошла ближе, вытащила его руки из карманов и растёрла в своих ладонях ледяные пальцы, пытаясь хоть немного оживить его, зажечь в нём хотя бы маленькую искорку.

– Мы очень переживаем за тебя, Тео, – мягко сказала я. – Я, твоя мама, Джеймс. Помоги нам. Расскажи, что случилось? Ты обещал мне откровенный разговор, помнишь?

Он посмотрел в сторону, как будто не мог вынести моего взгляда, но руки не убрал.

– Прости, – снова тихо сказал он.

– За что?

– Я не должен был… давать тебе надежду.

Внутри меня что-то ёкнуло и заныло, но я не подала вида, и спокойно, почти ласково спросила:

– Надежду на что?

– На всё. Я… слишком поздно понял, что не тот, кто тебе нужен.

Я нахмурилась.

– Что за ерунду ты несёшь?

Тео снова посмотрел на меня – и снова в его глазах была лишь пугающая пустота.

– Я не хочу, чтобы ты была несчастна со мной, – хрипло пробормотал он. – А ты будешь, я уверен. Это лишь вопрос времени.

– С чего ты взял, что я буду несчастна с тобой? Ты – причина моего счастья, Тео. Причина, по которой я просыпаюсь по утрам. Жизнь имеет смысл, когда живёшь не только ради себя. Ты – мой смысл, Тео. И я живу в этом грёбаном мире только ради тебя.

– Это ошибка. – Тео поморщился, будто мои слова причинили ему нестерпимую боль, и снова отвёл взгляд. – Большая ошибка.

– Да объясни ты по-человечески, что происходит?

– Что бы я ни сказал – это ничего не изменит. Между нами всё кончено, Ханна, – вдруг заявил он, и в его голосе не было ни боли, ни сожаления – только стальная уверенность. Констатация факта.

Я не могла поверить в услышанное. Сердце забилось быстрее. Очень-очень быстро. Голова закружилась, в ушах зазвенело, мне казалось, я падаю в пропасть.

Я стояла перед ним, перед этим мужчиной, которого любила каждой клеткой, и смотрела, как он разрушает себя. Разрушает нас.

– Почему ты вдруг принял такое решение? – выдавила я.

– Я боюсь… сломать тебя.

– Почему ты думаешь, что сломаешь меня? Откуда вообще эти мысли? Всё же было нормально ещё неделю назад.

– Ничего не было нормально с самого начала, Ханна.

Мне это кажется. Я не могла уложить в голове то, с каким холодом он говорил эти слова. Будто действительно в них верил.

Между нами словно выросла невидимая стена – высокая и глухая. Тео говорил тихо, без эмоций: не поднимал на меня глаз, не пытался обнять, не пытался ничего объяснить. Будто это был не он. Не тот человек, который любил меня, целовал, защищал, шептал ночью, что никогда не отпустит.

Я зажмурилась, сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и медленно открыла глаза.

– И ты правда хочешь вот так взять и закончить всё?

Он не ответил, просто кивнул. Отпустив его руки, я отшатнулась и вновь оглядела кабинет, чтобы хоть немного прийти в себя.

– Ты пьян, Тео, – в конце концов резюмировала я, остановив свой взгляд на пустых бутылках. – Или обдолбался. Хорошенько проспись для начала, а потом уже поговорим.

– Я полностью осознаю все свои слова и действия, – заявил он, и голос его звучал на удивление трезво и ровно.

– Тогда как ты можешь говорить мне такое? – просипела я, чувствуя, как слёзы неумолимо подступают к глазам, а горло сводит от боли.

Он молчал, отведя от меня взгляд.

Злость на время перекрыла боль, стало чуточку легче. Тогда я подошла к Маршаллу и толкнула его в грудь.

– Отвечай, Тео! И смотри мне в глаза, когда говоришь! Ты обещал, что у нас всё будет хорошо. Клялся, что никогда не оставишь меня!

И он посмотрел. И ответил холодно, без единой эмоции, будто ему правда стало плевать на меня:

– Я соврал.

Я вздрогнула. Боже. С каждым его жёстким словом и взглядом от моего сердца словно отрывался кусок.

– Все твои слова, что я твоё исцеление – тоже враньё?

– Да.

Ещё один кусок оторвался и потерялся где-то в недрах моего тела.

– Ты лжёшь.

– Нет.

– Ты лжёшь! Ты грёбаный лжец!

– Я не тот мужчина, который нужен тебе,