Темная душа - Ив Ньютон

— Что вы со мной сделали? Почему я не могу пошевелиться?

— Простое сдерживающее заклинание, — пренебрежительно говорит он. — Ничего такого, что могло бы причинить тебе вред, но необходимо, пока я точно не пойму, кто ты.

— Я вампир, — говорю я, хотя мои слова звучат неубедительно.

Блэкридж смеётся, и звук зловещим эхом разносится по огромному пространству пещеры.

— Если бы это было всем, чем ты являешься, мисс Морворен, магия насилия поглотила бы тебя, как и остальных. Нет, ты — нечто гораздо более интересное, чем вампир, даже женского аспекта близнеца недостаточно, чтобы ты так резко выделялся.

Он уходит в тёмную нишу и возвращается с древним фолиантом.

— Коллекционеры хотят заполучить тебя, потому что ты диковинка, — продолжает он, и его голос приобретает интонации лектора. — Они верят, что вампирша-близнец является идеальным носителем опасных знаний из-за чуткой связи с близнецом-мужчиной. Разумное предположение, но неполное. Они мясники, маскирующиеся под учёных. Они уничтожают то, что, по их утверждению, должны сохранить, превращая живые существа в простые сосуды.

— Тогда почему я здесь? Зачем вы забрали меня?

— Отчасти, чтобы защитить тебя, — признаётся он, переворачивая страницы гримуара, не прикасаясь к ним. — В наши планы не входило, чтобы с тебя заживо содрали кожу жалкие студентки.

— Полагаю, спасибо вам?

Он улыбается, но в его улыбке нет теплоты.

— Не за что.

— Где мы находимся? Это всё еще Серебряные Врата?

— Мы под ними, — отвечает он, неопределённо указывая на каменный потолок. — Глубоко под землёй. Эти пещеры появились на века раньше академии. Именно из-за них здесь были построены Серебряные Врата, чтобы охранять то, что находится внизу.

— И что же это такое?

Его улыбка становится холоднее.

— Знание, мисс Морворен. Такое знание, которое никогда не должно быть раскрыто. Такое знание, за обладание которым Коллекционеры готовы убить, и будут убивать многократно.

— Я всё ещё не понимаю, почему я здесь, — говорю я, борясь с давящим на меня грузом. — Если бы вы хотели защитить меня от Коллекционеров, вы могли бы сделать это, не похищая меня.

— Я защищаю Серебряные Врата и их секреты прежде всего, — резко говорит Блэкридж. — Когда студент проявляет необычные способности, в частности, устойчивость к древней магии, я должен понять природу этой аномалии. Ты представляешь угрозу или представляешь ценность? Вот что я намерен определить.

— Я ни то, ни другое, — протестую я. — Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое.

— Ни одно существо с твоим потенциалом никогда не останется в покое, мисс Морворен. Наверняка твои родители научили тебя этому, когда заперли на двадцать один год.

Упоминание о родителях вызывает во мне прилив гнева, который на мгновение вытесняет страх.

— Вы ничего не знаете о моей семье.

— Я знаю гораздо больше, чем ты думаешь, — возражает он. — Я знаю, что твоя родословная хранит секреты, которые даже твои родители до конца не понимают.

— О чем вы говорите?

Вместо ответа Блэкридж возвращается к живому гримуару.

— Ты узнаёшь эти символы, мисс Морворен?

Я щурюсь на извивающиеся символы, которые кажутся смутно знакомыми, но в то же время совершенно чужими.

— Нет.

— Интересно. Твоё тело отреагировало на них, даже если сознание нет, — он постукивает по странице, и символы слабо светятся. — Символы привязки, использовавшиеся Первым Шабашем. Не ведьмами, как мы понимаем их сегодня, а нечто гораздо более древним. Предками всех современных магических родословных.

— Какое отношение это имеет ко мне?

— Скажи, мисс Морворен, ты когда-нибудь задумывалась, почему твоя защитная магия так уникально сильна? Она довольно интересна и куда более опасная.

Он отходит в другую тёмную нишу и возвращается с серебряной чашей, наполненной жидкостью, слишком тёмной и вязкой, чтобы быть водой. Поставив её рядом со мной на каменный пол, он достает маленький нож с рукояткой из слоновой кости.

— Что вы делаете? — спрашиваю я, чувствуя, как меня охватывает тревога.

— Простой тест, — отвечает он. — Кровь никогда не лжёт, мисс Морворен. Особенно старая кровь.

Прежде чем я успеваю возразить, он берет меня за руку и делает надрез на ладони. Боль острая, но недолгая, поскольку моё вампирское исцеление немедленно начинает затягивать рану. Он быстро собирает выступившую кровь в серебряную чашу, где она шипит при соприкосновении с тёмной жидкостью.

— Вот, — бормочет он, пристально наблюдая, как моя кровь растекается по чаше, образуя узоры, похожие на сложное созвездие. — Узоры никогда не лгут.

Я напрягаюсь, чтобы разглядеть, что же так сильно привлекло его внимание. Кровь образует закрученные символы, похожие на те, что изображены в гримуаре.

— Как я и подозревал, — выдыхает Блэкридж, и в его глазах отражается сияние, исходящее от чаши. — В тебе течёт их кровь, их магия. После стольких лет…

— Чья кровь? Что за магия? — мой голос срывается от разочарования и страха. — Перестаньте говорить загадками!

— Нечто более тёмное, чем ты можешь себе представить, нечто настолько чудовищное, с чем эта академия никогда не сталкивалась. Ты совершенно не по адресу, мисс Морворен.

— В смысле? — спрашиваю я, облизывая губы.

— Серебряные Врата расположены в точке пересечения. Такая же точка пересечения, которая существует во всех мирах. Есть и другие версии этой академии, и ты принадлежишь к одной из них. И всё же ты здесь.

— Кто я? — спрашиваю я срывающимся голосом.

— Встань, мисс Морворен.

Я пытаюсь встать, но не могу. Я сопротивляюсь, но магия удерживает меня на месте.

— Ну же, мисс Морворен, постарайся.

Уставившись на него с низким рычанием, я использую всю свою врождённую силу, чтобы освободиться от его сдерживающего заклинания. Магия разлетелась по комнате, но он остался стоять, как ни в чём не бывало. На него она не подействовала.

Чаша рядом с нами внезапно вспыхивает серебряным пламенем, моя кровь вспыхивает ярким светом, который обжигает сетчатку. Символы, вырезанные на полу, светятся в ответ.

— Тебе здесь не место.

— Тогда где же моё место? — выплёвываю я.

— В месте гораздо более тёмном, чем здесь.

— В этом нет никакого смысла.

— Нет, не так ли. И всё же, кровь не лжёт. Магия не лжёт.

Блэкридж кружит над чашей, с тревожным восхищением наблюдая, как серебристые языки пламени поглощают мою кровь.

— Скажи, мисс Морворен, ты когда-нибудь задумывалась, почему призрак Уильяма Харрингтона так притягивает тебя с тех пор, как ты прибыла?

— Потому что я его вижу, — неуверенно отвечаю я. — Потому что я в его комнате.

— Многие студенты десятилетиями жили в той комнате. Это правда, что никто из них не мог его видеть, и никто не вызывал у него такого интереса, как ты, — Блэкридж опускает палец в серебристое пламя, которое, казалось бы, не ощущает его жара. — То, что ты наблюдаешь, —