Под тенью твоих чувств - Нетта Хайд

class="p1">Вспылю? Плевать, пусть будет так. Накричу? Хорошо, выплесну эмоции. Буду злиться и попробую убить кого-то? Ничего страшного, потом станет легче… наверное.

Подхожу ближе к ним, взгляд опущен в пол – вижу все ниже грудной клетки. Не могу смотреть на него, не могу видеть ее лицо – не сейчас.

Но это «не сейчас» длится всего пару секунд. Все меняется, когда его ладонь опускается на живот Скай, и он прижимает ее в себе. Мой взгляд поднимается выше – его губы уже на ее шее.

Убить или травмировать? Одного Каттанео с запятнанной жизнью в нашей семье достаточно. И удара по смазливому лицу Мелтона будет тоже.

Крепко схватив Скай за запястье, тяну ее от него. Рука сжимается в кулак – кулак летит ему в лицо. С точностью. Без лишней мысли.

Смотрю в его глаза и с той же усмешкой на губах, что он бросал мне при озвучивании своего вопроса, отвечаю:

– Задержалась. Надолго. И именно поэтому тебе не следовало делать то, что ты сейчас попытался. Или тебя от поцелуя развезло сильнее чем от виски? – делаю паузу, украшая ее уныло-уверенной ухмылкой. – Мое, значит, мое. И однодневное, и долголетнее. Уяснил, Мелтон?

– Она ведь сама… – начинает он, указывая ладонью на Скай.

– Ну, вот такая примитивная реакция у меня, – отвечаю я, пожимая плечами. – С ней я разберусь, а ты держи язык за стиснутыми зубами и руки при себе, если хочешь еще хоть раз сыграть перебором.

Кивнув ему, я разворачиваюсь и, не глядя на Скай, беру ее за руку и вывожу на улицу.

– Отпусти! – Она пытается вырваться, но я лишь сильнее сжимаю пальцы на ее запястье, до возможного хруста костей.

Оказавшись на улице, где музыка становится раздражающим фоном, во мне остается лишь ощущение приближающейся панической атаки. Как будто меня резко отбросило назад, припечатало к этой сцене, вживив в сетчатку то, как Скай трахается с Буном.

Словно в одну секунду меня мощно качнуло на корабле отрицательных эмоций, после чего выбросило за борт, и я утонул в этом дерьме, где воспоминания стали не спасательным кругом, а якорем, который потянул меня на дно.

Только потом отпускаю. Отворачиваюсь от нее и смотрю на ночной город, темный песок, виднеющийся из этого места, на звездное небо, которое должно успокаивать, но лишь сильнее злит меня, возвращая в прошлое.

Холодные пальцы зарываются в волосы – неуклюжая попытка вырвать из головы эти образы. Сажусь на корточки и сдерживаю крик, который пытается вырваться из глотки и вылиться отборным матом в ее уши.

Даю себе несколько секунд, чтобы подавить эту эмоцию. Выдыхаю. Встаю и поворачиваюсь к ней.

Смотрю на ее лицо, которое не выражает ничего, кроме пустоты, равнодушия и высокомерного безразличия. Ни капли сожаления, ни грамма чувства вины. Ни-че-го… Ничего из того, что я хотел увидеть в ее глазах.

В этом и заключается весь масштаб проблемы – я хотел. Не она.

То, чего хочет она, я, по всей видимости, никогда не узнаю.

И, возможно, это нормально, но…

– Я тебе не говорил, чтобы ты держалась подальше от моих знакомых? – сдержанно шиплю я, не отрываясь от ее взгляда.

– Нет.

Слишком короткий ответ. Слишком легко вылетает из ее рта. Слишком уверенный вид. Слишком неадекватная улыбка появляется на ее губах. Всего в ней слишком много… но нет того, что нужно мне сейчас.

– Ты не в себе, Скарлетт? – повышаю голос, пальцы сжимаются, костяшки белеют от напряжения. – У тебя есть хоть одна работающая извилина, которая подскажет, что то, что ты делаешь, делать нельзя? – Подхожу вплотную и указываю пальцем в ее висок, пытаясь выбить из нее объяснение, отчитать за тупость поступка.

– В себе. Извилины есть. И я могу делать все, что хочу, разве нет? – отвечает она ровно, будто мои слова проходят мимо, не задевая ее.

Ей плевать.

Это осознание ложится ледяной плитой на грудь. Кажется, я ошибался: в ней нет ни намека на привычные человеческие чувства. Или же она временами диссоциирует и умышленно меняет маски, играя роль, которую я не в силах распознать.

Я не понимаю ее – и, одновременно, жажду понять.

Я снова попал в эту ловушку.

Вопрос в том, выбирался ли я из нее когда-нибудь по-настоящему? Пока ее не было, я собирал себя по ошметкам, пытался вернуть жизнь без нее. И когда вернул, вернулась и она.

Хотел ли я устроить для нее ад? Чертовски сильно.

Знал ли я, что сам сгорю в нем? Догадывался, что это возможно.

Найду ли я теперь выход? Сомневаюсь.

Поднимаю ладонь к ее щеке, но не касаюсь. Ищу в глазах то, что могло бы вызвать ответную реакцию, хоть каплю, хоть крошечный намек на то, что за это время она что-то ощутила. Перевожу взгляд на ее губы и злюсь – не только за то, что она только что сделала, но и на то, что она так легко, разрушительно себя ведет.

Меня провоцирует ее поведение. Меня раздражает она. Меня бесит все, что она делает.

Но это не уменьшает того, что я, черт возьми, снова пришел к проблеме, где один что-то чувствует, а второй – жестко играет с тобой.

Играть должен был я, но я проиграл в очередной раз. Проиграл своим чувствам. Проиграл ей.

Я что-то говорил про ничью? Ничего подобного. В нашем случае всегда будет проигравший. Я.

Отдергиваю ладонь, делаю шаг назад, смотрю на нее и, приправив свой ответ горькой специей, выдыхаю то, что она хочет слышать от меня:

– Можешь.

Глава 19

СКАРЛЕТТ СКАЙ

Чувствую себя идиоткой…

Выйдя из душевой кабины и обернувшись полотенцем, я останавливаюсь у раковины. Теплая влага стекает по плечам, а пар вздымается над зеркалом, создавая расплывчатые контуры комнаты и моих мыслей. Я подношу ладонь к жидкому мылу, тщательно намыливаю пальцы и поднимаю их к своим губам. Старательно тру их, насильно превращая кожу в высушенную шелушащуюся корку. Пытаюсь стереть с себя ощущение дурацкого поцелуя.

Слезы едва щиплют глаза – я знала, на что шла. Я знала, что я должна сделать все возможное, чтобы искоренить из сознания Тео мысль о том, что мы можем попробовать сначала, полюбить, почувствовать друг к другу больше, чем ненависть.

Но он будто не слышал меня… Будто ему было плевать на мои слова, на мои лживые желания по отношению к нему. Поэтому я приняла решение рискнуть – освежить в его глазах