Мисс Эндерсон и её странности - Анастасия Зарецкая

— Лучше, — ответил Кей. — Знаю я одного специалиста по специфической магии, в том числе, по метаморфозной. Хочу ему позвонить.

Джеру, конечно, прекрасно было известно имя этого специалиста. Как и то, с какой неохотой Кей к нему обращается. И что делает это лишь в тех случаях, когда иной вариант не рассматривается. Более того, имя его известно даже Лесс — и, вполне вероятно, она уже догадалась, кому именно Кей намеревается звонить.

Благо, за последние пять лет во всех более-менее крупных вокзалах успела появиться телефонная будка. Так что получить доступ к связи оказалось несложно.

Позвонил Кей в Управление общественной безопасности по Леберлингу.

Ему приходилось запоминать много имен, работа такая, поэтому Кей предпочитал не забивать голову телефонными номерами. Поскольку, связавшись с диспетчерами из Управления, можно было связаться со всеми остальными заведениями (прописанными в их телефонной книжке).

Трубку взяли мгновенно.

Поэтому Кей первым делом наругался на диспетчеров за то, что они не выполняют его поручения.

А вторым — попросил связать его с Университетом магической механики.

Находясь на расстоянии семисот миль от университета, Кею удалось и его тоже переполошить. Звонок приняла новая сотрудница, которая представление не имела о существовании Кея. Пришлось достаточно долго и подробно, кто Кей такой и что именно ему от неё нужно.

И вот наконец Кей услышал голос того, с кем так хотел поговорить. Тихое и равнодушное:

— Слушаю.

— Здравствуйте, отец, — произнёс Кей. — Мне нужно задать вам несколько вопросов.

Глава 10.

Не таким уж он был и совершенным, как показалось изначально.

Ну да, красив, но красота — это в первую очередь вопрос наследственности. Весьма высока вероятность, что у красивых, статных и благородных родителей родятся дети, взгляд от которых придётся отводить усилием воли.

Красоту, уже данную тебе природой, можно (и, наверное, нужно) поддерживать.

Но из ничего ты вряд ли её вырастишь.

А вот духовная составляющая — это совсем другое дело. Человек приходит на эту землю пустым, как белый лист. Близкие люди, которые берут его за ладонь и ведут из укромного мира в большой и страшный, наполненный событиями разной значимости, могут многому тебя учить. Вложить в голову определенные установки, забить её глупостями и предрассудками.

Но потом твою ладонь отпускают. Дальше ты вынужден идти сам. Доверяясь собственной интуиции, совершать ошибки. И самому же за них платить. Чем глубже в жизнь и её поражающие воображение перипетии, тем более весомым становится твой опыт по отношению к воспитанию.

Близкие люди научили Кейдена Гилсона многим хорошим вещам: идти до конца, быть дисциплинированным, следовать правилам этикета, даже если приходится иметь дело не с самыми приятными людьми.

И всё-таки недостатков в нём тоже было предостаточно.

Затруднительно сказать, кто в них виновен: окружение, которое требовало от него слишком многое, или же сам Кейден, окончательно в себе запутавшийся? Но всё-таки Кейдену Гилсону была присуща и трусость — привычка отводить глаза тогда, когда надо хотя бы смотреть, а в идеале и действовать; и неуверенность в собственных решениях.

Иначе он сразу бросился бы спать ту, которую когда-то так сильно любил, а не стал звонить собственному отцу с целью выяснить детали. Хотя прекрасно понимал, что жизнь полна непредсказуемых поворотов, совпадений и расхождений. Для того чтобы это понимать, необязательно даже быть связанным с Управлением общественной безопасности.

Алеста наблюдала за тем, как Кейден Гилсон разговаривает по телефону, и с каждым мгновением находила подтверждения собственной теории — не так уж он хорош. Не лучше прочих. Скорее всего, даже хуже.

Становилось ли Алесте легче от этого осознания? Нисколько.

Стоит быть справедливой и отметить, что вопросы Кейден Гилсон задавал правильные. Работа, впрочем, обязывает. Кейден интересовался тем, насколько вообще правдивы все эти сказки об Истинной звезде, следует ли чего-то опасаться в действительности и могла ли эта звезда привлечь каких-нибудь негодяев, поверивших в её чудесные возможности.

Ответы он получал односложные. Времени на них уходило раз в пять меньше, чем на ответы. Не зная Гилсона-старшего, можно было предположить, что он не решается говорить о таких сомнительных вещах в открытую, при коллегах, ведь разговор шёл из самого Университета магической механики.

Однако Алеста удостоилась такой чести — быть знакомой с Мавериком Гилсоном. На слова он скупился даже во время семейного ужина.

Кейден оставался сдержанным и сосредоточенным — не представлялось возможным понять, какие же чувства он испытывает на самом деле. И испытывает ли вообще. Наконец завершив разговор, он покинул телефонную будку и заметил, общаясь не то к своим спутникам, не то в пространство:

— Мы можем ехать.

— Когда человек становится непохож на самого себя, это называют магией метаморфоз? — полюбопытствовал Джер. Хотя, вообще говоря, интересоваться этим моментом следовало ещё тогда, когда Кейден Гилсон взялся за телефон в принципе.

— Это называется истинным лицом, — заметила Алеста. — Тем самым, которое тщательно прячется, открываясь лишь в критических ситуациях.

За такие провокационные слова она удостоилась аж целого взгляда.

Переломный момент, который просто обязан разделить жизнь на до и после, неукоснительно приближался. Заметив сквозь стекло ту самую скульптуру, памятник Истинной звезде, Алеста с неожиданной ясностью поняла: она хочет отложить этот момент правды. Перенести в будущее, желательно далёкое. А если уж с ним всё-таки суждено столкнуться, то проглотить, не разжевывая, чтобы не было возможности ни рассмотреть его, ни распробовать.

Остановив автомобиль на скромной площадке возле гостевого дома, Джер пообещал, что обязательно дождётся Кейдена. Давал ему возможность изучить обстановку.

Это предполагало, что Кейден Гислон должен пойти к сестре Алесты в одиночестве.

Не успев оказать, что именно она делает, Алеста распахнула дверь и оказалась вне автомобиля даже быстрее следователя. Впрочем, Кейден Гилсон не заставил себя долго ждать. Ещё мгновение — и он тоже стал частицей этого величественного, хотя и слишком медлительного по сравнению с Леберлингом, города.

Их разделял целый автомобиль; и если Алеста могла рассмотреть даже плечи Кейдена Гилсона, то сам Кейден Гилсон видел лишь макушку Алесты и её пронзительный взгляд. Этого, впрочем, было достаточно, и некоторое количество времени ушло на то, чтобы как следует насмотреться друг другу в глаза. Потом Алеста наконец заметила:

— Я тоже пойду.

Сама восхитилась этой уверенности, взявшейся из ниоткуда.

— Как пожелаете, мисс Эндерсон, — Кейден Гилсон пожал плечами, имел такую возможность. Алеста обошла автомобиль, оказалась наконец рядом с ним (и всё-таки сохранила почтительное расстояние). Замерла в ожидании дальнейших указаний. А сама воззрилась