Гейм-чейнджер - Рейчел Рид

чувствую, будто меня снова загнали в шкаф. Дело не в твоей известности или чём-то ещё. Я никогда не был с тем, кто стыдится себя. 

      — Я не стыжусь! — возразил Скотт.  Кип скрестил руки и бросил на него многозначительный взгляд. — Не стыжусь! — повторил Скотт. — Я не считаю, что со мной что-то не так. С тем, что я… гей. И уж точно не считаю, что любить тебя — это неправильно. Но моя жизнь почти не зависит от того, что я думаю. На мне лежит огромная ответственность. От меня зависит положение многих людей. 

      — И ты не можешь быть таким и при этом геем?

      — Для большинства — нет. 

      — Тогда докажи, что они ошибаются! — Кип сказал это слишком громко, его голос эхом отразился от стен квартиры Скотта. 

      Он думал, что Скотт закричит в ответ, но тот, казалось, сник. 

      — Я просто… Мы проводили время вместе вдали от всего этого. Это было… приятно. 

      — Как побег, ты имеешь в виду? 

      — Нет! Я же сказал, что это не так. Ты часть моей жизни, Кип. Не побег от чего-либо. Никогда. Обещаю. 

      — Но я отделён от остальной твоей жизни, — возразил Кип. — И хуже того, ты скрываешь, кто ты есть. 

      — Я должен. 

      — Должен? — резко спросил Кип. — Ты уверен? Что такого страшного может случиться? 

      — Я не могу! Не сейчас. Плей-офф… 

      Кип глубоко вдохнул. 

      — Я не прошу тебя делать что-то прямо сейчас, но тебе нужно начать серьёзно думать о том, чтобы открыться. Или хотя бы не прятаться. Не нужно делать громких заявлений. 

      Скотт напрягся. 

      — Ты хоть представляешь, какой начнётся цирк в медиа, если я совершу каминг-аут? Если люди узнают, что я с тобой встречаюсь?

      Кип пожал плечами. 

      — Так твой план — держать это в тайне вечно? 

      — Нет. 

      — Или пока ты не поймёшь, что я тебе не пара, и не найдёшь другого? 

      — Кип… 

      — Ты просто ждёшь, что я буду прятаться в твоей квартире, пока не понадоблюсь? 

      — Нет! — Скотт теперь злился. Он встал. — Не могу поверить, что ты вообще такое говоришь! Я что, плохо к тебе относился? Разве я не показал, как много ты для меня значишь? 

      — Я не могу значить для тебя настолько много. Тебе явно стыдно быть со мной. 

      Кип понял, что не стоило этого говорить, едва слова слетели с губ. Но вместо того, чтобы отступить или извиниться, он сердито посмотрел на Скотта и скрестил руки в ожидании. 

      — Ты правда так думаешь? — тихо спросил Скотт. В его голосе сквозили гнев и боль. — Что мне стыдно показываться с тобой? Ты же знаешь, что это не так. 

      — Я ничего не знаю, Скотт! Я просто жду здесь. В твоём пентхаусе. — Он обвёл рукой просторную гостиную для пущего эффекта. — Сижу тут один и представляю, каково это — ходить с тобой на нормальные свидания или, не знаю, рассказать родителям, что у меня есть парень!

      — Расскажи им! — крикнул Скотт, вскинув руки. — Блядь, расскажи всему миру, Кип! Похоже, ты знаешь, как лучше! 

      — Я знаю, что это не я! 

      — А знаешь, кто я? Я не просто Скотт из Рочестера, ясно? Я был чёртовым товаром с подросткового возраста. И почти столько же времени я бренд. Мне не доступна роскошь быть просто собой. Я не могу самостоятельно принимать решения о своей жизни. От меня зависят люди! 

      — Ага, не хочешь, чтобы твой бренд пострадал. Не хочешь запятнать его своей ориентацией. 

      Скотт фыркнул. 

      — Ты вообще ни хера не понимаешь, Кип. Ничего. 

      — Похоже, что нет, — напряжённо ответил Кип.

      — Это плей-офф. Не знаю, понимаешь ли ты, насколько это важно. На меня рассчитывает команда — весь город. Это значит для меня все, ясно? 

      Слёзы наконец ужалили глаза Кипа. Он кивнул, стиснув челюсти. Всё. 

      — Я ухожу, — выдавил он. 

      Скотт протянул руку, словно хотел его остановить, но вместо этого опустил её и кивнул. 

      — Хорошо. 

      Кип схватил рюкзак и ушёл.

Глава 24

      Кип был пьян. 

      Скотт был в Детройте, а Кип был пьян. 

      Он посмотрел дома у родителей один период выездной игры «Адмиралов», а потом сел на поезд до Виллиджа. Подумал было написать Шону, узнать, чем тот занят, но на самом деле не хотел ни с кем говорить. 

      Теперь он сидел на барном стуле в «Кингфишере». Милый, чудесный, кокетливый Кайл весь вечер ставил перед ним пинты. 

      Было поздно. Кип с некоторым удивлением заметил, что в баре почти не осталось людей. 

      — Последний заказ, секси, — протянул Кайл.

      Его губы изогнулись в лёгкой, многообещающей улыбке, которая заворожила Кипа. 

      У Кайла были светлые волосы — как у Скотта. И голубые глаза, но не такие, как у Скотта. У Кайла они были блекло-серо-голубые. Очень красивые. На них постоянно спадала челка. Кипу хотелось протянуть руку и откинуть волосы у него со лба. 

Он был слишком пьян. 

      — Ничего, — он кокетливо улыбнулся в ответ, — всё равно собирался уходить. 

      — Есть планы? — спросил Кайл. 

      — Не знаю. Домой, наверное. 

      Кайл улыбнулся и наклонился вперёд, облокотившись о стойку. Его лицо вдруг оказалось очень близко. 

      — Тебе в какую сторону?

      — Бруклин.