Найди сердце королевы - Фэя Моран

Мне становится любопытно покопаться в прошлом Гая, так что я пододвигаюсь к столешнице ближе, опираясь локтями на чёрную мраморную поверхность.

Было глупо полагать, что у такого парня, как Гай Харкнесс, никогда не было девушек, но от осознания того, что он когда-то целовал и касался другой женщины, мне становится тошно.

– Я бы даже сказал, невеста, – поражает меня ещё сильнее Зайд. – Алексис Ровере.

– Расскажи о ней подробнее. Мне интересно.

– Нахуя тебе это сейчас надо? Всё уже в прошлом.

Я не понимаю, хочу ли слышать что-то о бывшей девушке Гая, но почему-то готовлюсь слушать, будто бы мне действительно от этого полегчает.

– Гай знает обо мне всё, – говорю я. – А я о нём почти ничего. Сам он мне не расскажет, ты ведь знаешь.

– И поэтому хочешь воспользоваться мной?

– Ну, мне кажется, ты хороший друг.

Зайд фыркает.

– Хороший друг для тебя, но плохой для него, получается.

– Если он решит наехать на тебя из-за того, что ты мне рассказал, я заявлю, что просто приставила к твоей шее нож и вынудила это сделать.

– Правдоподобнее рассказ выйдет, если ты приставишь нож к моему хую, а не к шее.

Поморщившись, я мотаю головой, одним взглядом осуждая его за то, что он начал этот разговор в моём присутствии.

– Зайд! Ну пожалуйста!

– Что мне за это будет?

– Гай тебя не кастрирует, – говорю я, повторяя слова, которые он бросил перед своим уходом.

Зайд на это закатывает глаза, но я улыбаюсь, поняв, что убедила его. Даже если бы не использовала эту угрозу, он бы мне всё рассказал. Потому что и не собирался держать это в себе.

– Они встречались три или четыре года назад. – Зайд делает паузу, но лишь для того, чтобы переместить приготовленный, ещё горячий и воздушный омлет со сковороды в тарелку и поставить её передо мной. Отойдя обратно к столешнице, он достаёт из холодильника пару томатов и принимается их резать, одновременно продолжая: – Мы все думали, что она будет той самой, кто вытянет его из депрессивного периода после смерти Натали. Гаю как будто реально становилось лучше в компании Алексис. Они появлялись на разных сходках вместе, проводили хуеву тучу времени вместе, все были уверены, что они поженятся. Кто-то даже, блядь, считал, что она могла залететь от Гая, а в таком случае свадьбы было бы не избежать. Всё-таки наследнику «Могильных карт» тоже как-никак нужна была женщина рядом. Но в один день, когда Харкнессы снова затеяли какую-то нехуёвую вечеринку в своём поместье, Гай никак не мог дозвониться до этой блядины. Позднее выяснилось, что она трахалась в машине Джаспера где-то у ворот. Он сам застал их за этим. Но самое хуёвое во всём этом – она, как оказалось, работала на итальянцев. Другими словами, подсадная утка для того, чтобы сблизиться с наследником «Могильных карт» и вытянуть много полезного.

От нахлынувших эмоций я опускаю глаза на свой омлет, пытаясь бороться с разъедающей меня изнутри печалью после услышанного рассказа.

Каждый день Гай перестаёт быть для меня бессердечным ублюдком, только и умеющим что убивать. С каждым днём сопереживание во мне затмевает остальные чувства всё больше и больше, и мне хочется забрать хотя бы часть тех страданий, что Гаю пришлось вынести ещё ребёнком.

Мы такие разные.

Я – любимая дочурка родителей. Девочка, которую всегда баловали. Девочка, которую любили и носили на руках. Девочка, которую оберегал ото всех бед старший брат. Девочка, которую обходили стороной любые несчастья, оставляя место сплошным путешествиям, весёлым вечерам с подругами и семейным ужинам, полным тепла и уюта.

И Гай – всегда притесняемый отцом сын, наблюдающий за пытками над собственной матерью, которая единственная была его по-настоящему родным человеком. Мальчик, которого наказывали ожогами на спине. Мальчик, которого лишили детства, всучив в руку оружие. Мальчик, никогда не знавший отцовского одобрения. Мальчик, своими глазами увидевший безжизненное тело любимой матери, а затем и потерявший единственное спасение от мрачной реальности.

И наконец, мальчик, которого все бесконечно предавали.

Мы оба из богатых семей, но в то же время мы из совершенно разных миров.

– А уже спустя пару недель Лэнс обнаружил Гая на балконе у Харкнессов. Он собирался пустить себе пулю в голову. – Зайд тяжело вздыхает, садясь передо мной. – С тех пор для Гая больше не существовало такого понятия, как любовь. Он просто больше в неё не верил. Он избегал любого физического контакта с девчонками, ненавидел их касания. Он возненавидел даже горничных, которые работали у Харкнессов, когда они слишком часто показывались ему на глаза. Гай перестал чувствовать всё, что раньше было для него обычным делом. Отстранился даже от нас. Лэнс всегда приглядывал за ним, следил за тем, чтобы он вдруг снова не попытался что-то с собой сделать. Но Гаю, блядь, вполне хватало боли от одного уёбка-папаши. – Зайд поднимает взгляд карих глаз и смотрит на меня теперь с каким-то напором: – Вот почему мы все вызвались помогать ему, когда он сказал, что хочет тебя спасти. Потому что впервые за столько лет он обрёл в твоём лице смысл жить, цыпочка. Ты дала ему шанс почувствовать себя снова живым… Как бы, блядь, слащаво это ни звучало.

Я не знаю, что мне отвечать, и стоит ли вообще. Мне кажется, любые слова будут сейчас излишни, поэтому я просто молчу.

Молчу до тех пор, пока вдруг снизу до нас не доносится истошный крик.

– Шоу уже началось, – усмехается Зайд, вытаскивая из холодильника пиво.

– Что именно с ними делают?

– Хуй его знает. Но что-то очень болезненное.

Я киваю, и мне совершенно уже неважно, что внизу мучаются люди. Пусть мучаются. Они заслуживают этого в полной мере.

Покончив с завтраком, я мою свою тарелку, а потом и руки, еле-еле отходя от грустного рассказа, основанного на биографии Гая.

По лестнице поднимается Нейт. Рукава его чёрной толстовки закатаны до локтя, с правой руки он снимает кастет.

– Фух! Как хорошо, что дело он закончит сам. Там такой трындец происходит!

Нейт садится рядом со мной и опустошает целую бутылку воды. Костяшки его пальцев покрасневшие.

– А что там? – улыбаясь, интересуюсь я.

Он смотрит на меня как на полоумную:

– Мне не нравится твоя улыбочка, крошка. Куда делась Лина?

– Перед тобой Каталина Харкнесс как-никак, – добавляет Зайд, делая акцент на моей новой фамилии.

– Интересно, как тебя назовут? – Нейт меня оглядывает. – У Харкнессов есть такая фигня. Они любят давать всем прозвища. Дианна, например, носит кличку типа Бархатная леди… Может, тебя назовут в честь