Яду, светлейший? - Ольга Викторовна Романовская

Ноги заплетались, я с трудом удерживала равновесие.

– Да. А откуда ты знаешь? – удивился Линас.

– Марюс Дье сказал. Намекал, что вы занимаетесь там любовью.

От одной мысли о Линасе в объятиях другой болезненно сжалось сердце.

– Мы пробыли там минут пятнадцать…

– Этого бы вполне хватило. Не увиливай, на прощание ты вкусил прелестей несостоявшейся невесты?

Не знаю, что на меня нашло. Вдруг стало очень жарко, а еще хотелось остановиться, впиться Линасу ногтями в плечи. Неужели так выглядит ревность?

– Аля!

Одного этого слова хватило, чтобы камень рухнул с души, разбился на сотни мелких осколков.

Линаса оскорбило само предположение, что он мог мне изменить. И я верила ему. Может, глупо, наивно, но верила.

– Я хочу заниматься любовью только с одной женщиной – с тобой.

Горячий шепот заставил залиться краской по шею.

– Ну не сейчас же! – робея и стесняясь, как послушница монастыря, пристыдила я.

– Жаль!

Видя, что на нас смотрят, Линас специально прижал меня к себе сильнее, чем разрешалось. Ущипнула его, укоризненно покачала головой. Что за ребячество!

– Я говорил с Юргасом. Он сказал, что заставит меня умирать сорок дней, если я тебя брошу.

– Ого! – Проявление бурных отцовских чувств удивило. – То есть как бросить мою мать – так это в порядке вещей, а как…

– Тсс, начинается!

Линас приложил палец к губам и остановился. Только сейчас осознала, что музыка уже смолкла, остальные пары давно не танцуют.

Людское море отхлынуло к стенам, освобождая место для столов. Слуги проворно вынесли их из других комнат, сервировали для чествования юбиляра. Так как гостей собралось великое множество, праздничный обед, по времени и вовсе ужин, накрыли в бальном зале.

Зашуршали юбки, застучали каблуки. Заскрипели отодвигаемые стулья.

Место почетного гостя возле хозяйки дома отдали Марюсу. Я, волею судеб, как предсказывал придворный маг, очутилась подле Вальтера. Сбоку от меня Линас, следом – Селия. Джургаса усадили наискосок от Авроры: несмотря на занимаемую должность, он оказался не самым знатным из оставшихся гостей. Мне и вовсе пришлось бы довольствоваться правым или левым краем, если бы не статус невесты единственного сына юбиляра.

Внутри будто натянули невидимую струну. Я смотрела строго перед собой, сосредоточившись на голубом канте тарелки. Обострившиеся чувства сводили с ума. Я слышала дыхание Вальтера, скрип обивки, шуршание скатерти. Хотелось вскочить, закричать: «Довольно!» Линас, наверное, испытывал схожее, раз нащупал под столом и крепко сжал мою руку. Только благодаря ему я сохраняла подобие спокойствия.

Одна за другой с легким хлопком открылись бутылки. Искрящийся напиток заструился по фужерам. Не выдержала и проследила за тем, как вино наполняет бокал Вальтера. И перехватила довольный, торжествующий взгляд Марюса. Он уверен, что через пару минут все будет кончено.

Ненавижу ситуации, в которых невозможно ничего изменить! Надо отдать должное придворному магу, он подготовил блестящий план. Нужен мотив – он имеется. Вальтер против нашей свадьбы, отец и сын публично ссорились, а я и вовсе ведьма, до этого напоившая зельем летаргии Верховного инквизитора… Забирайте тепленькими и везите в суд.

Голоса смешались в шум пчелиного роя. Еще немного, и я не выдержу… Но тут объявили последний акт провинциальной драмы. Как положено, постукиванием ножа по бокалу, с призывом к тишине.

Вместе со всеми поднялась, чтобы поздравить юбиляра.

Право первого тоста досталось… естественно, Марюсу. Тот заливался соловьем, расписывая достоинства Вальтера. Мол, тот был дружен с его отцом, он сам мальчишкой равнялся тогда еще на юного лейтенанта. Я не особо вслушивалась, дышала через раз и гипнотизировала бокал в руке Вальтера. Отравлен или нет?

Сглотнув, быстрым взглядом окинула гостей. Думала, что не найду среди них Юргаса, но нет, он не сбежал, кивнул со своего дальнего места. Это добрый знак или нет? Выражения его лица отсюда не видно.

Длинный, витиеватый, пропитанный лестью тост наконец закончился. Дружно взметнулись вверх бокалы.

– За Вальтера Клавела!

– За лорда Клавела!

Я тоже подняла свой фужер, но заставить выпить себя не могла. От одного запаха вина мутило. Зато Вальтер сделал полноценный глоток, затем еще один. Поставил пустой бокал и промокнул губы салфеткой. Не только я пристально следила за движениями его горла, минимум еще три пары глаз жадно впились в его лицо.

Вот Вальтер провел ладонью по лбу. Показалось, или он побледнел?

– Что-то мне нехорошо! – пробормотал он, обращаясь к супруге, и ослабил узел шейного платка.

Потом и вовсе покачнулся, под испуганные вскрики дам рухнул лицом в тарелку.

Аврора замерла, стиснув ножку своего бокала. Затем пальцы ее разжались, фужер полетел вниз, разбился вдребезги. А она… Она по-прежнему недвижно стояла, выпучив глаза, словно рыба, смотрела на Вальтера. Затем губы ее задрожали, и, все так же не проронив ни слова, Аврора осела на стул в глубоком обмороке.

Разумеется, все повскакивали со своих мест. Поднялся невообразимый переполох. Кто-то требовал позвать врача, кто-то оторопело, не в силах поверить, осознать случившееся таращился на недвижного Вальтера. Сохранившие поразительное для особ их пола хладнокровие Селия и Урте хлопотали над Авророй, с помощью пощечин и нюхательной соли пытаясь привести ее в чувство.

Короткий взгляд убедил, отец уже покинул дом, где, вопреки всем договоренностям, совершил преступление. Во всяком случае, стул его опустел.

Прижавшись к Линасу, мелко дрожала. Все дальнейшее я большей частью только слышала, потому как, не в силах смотреть на мертвого Вальтера, трусливо зарылась в объятия любимого. Ему пришлось разрываться между мной и матерью. В конечном итоге Линас выбрал меня.

– Так и есть, отравлен! – Из уважения к покойному Марюс мог бы изобразить толику скорби, а не упиваться его смертью. – Не удивлен, не удивлен! Чего-то подобного следовало ожидать, когда за столом ведьма.

В зале поднялся ропот. Лопатки зачесались от чьего-то неприязненного взгляда. Ах, ну да, Селия! Марюс и ей намекнул на мой сомнительный род занятий?

– Отчего вы уверены, что лорд именно отравлен? – недоверчиво уточнил Джургас.

– Полно, монсеньор! Мы зря теряем время. Вы сами понимаете, что я прав, но из вечной вражды между нашими службами отказываетесь принимать мою правоту. Ваши эксперты без труда опередят яд вот в этом бокале. – Судя по звуку, он постучал по нему ногтем. – И наверняка найдут сходство с тем составом, которым отравили почтенного Альгимаса Брониса. Примите мои соболезнования, не далее, как полчаса назад, мне сообщили о его смерти.

Он сделал паузу, но собеседник отреагировал на известие слишком спокойно, безо всяких эмоций:

– Что ж, все мы смертны! Меня больше волнуют дела живых, особенно преступников. Кого же вы обвиняете в отправлении лорда Клавела?

– Ищите, кому выгодно. Госпожа Томаско мастерица по ядам.