Яду, светлейший? - Ольга Викторовна Романовская

кабинета сидел совсем другой человек. Прежде я видела его лишь мельком, сначала в приемной, затем и вовсе в полумраке спальни между жизнью и смертью. По моей вине. Ведьме не положено иметь совесть, но, если бы могла, извернулась бы тогда в кафе Руты и отказалась варить зелье.

За окном кружились желтые листья.

Минуло три с половиной месяца с тех пор, как Линас вдрызг разругался с отцом и покинул родовое поместье. Мы спешно вернулись в столицу, под крылышко надзора инквизиции. Поселились не в особняке Клавелов – Линас снял небольшую квартиру. Он тоже гордый, как и Вальтер, напрасно отставной генерал надеялся, что сын променяет меня на безбедную жизнь. Ничему людей жизнь не учит! Если совсем юнцом Линас пошел против отцовской воли, то теперь, при профессии, должности, он по-прежнему числился начальником колзийской волостной службы магического контроля, уж подавно.

Мы исправно отмечались у Джургаса, ходили на допросы, очные ставки, судебные заседания. В памяти они слились в одно серо-коричневое мутное пятно – цвет полностью соответствовал содержимому. Сколько грязи тогда вылилось на наши головы!

Разумеется, Марюс все отрицал. Сообразив, что ему не отвертеться, пытался переложить большую часть вины на меня и Юргаса. Последний слушал его выпады с неизменно насмешливо-брезгливым выражением лица, считал ниже своего достоинства отвечать.

А потом Юргас пропал. Предполагаю, меня вызвали сюда для того, чтобы узнать, куда именно он подевался. Или для того, чтобы прямо из кабинета Верховного инквизитора под белы рученьки препроводить в камеру. В деле Марюса я выступала как свидетель, но никто не мешал начать новый судебный процесс со мной в главной роли. Подсознательно я этого ждала. Плохо спала, пила много ромашкового чая, вздрагивала от каждого шороха.

Ради разнообразия за мной не прислали карательный отряд, а опустили в почтовый ящик письмо: такого-то числа явиться туда-то к такому-то времени. Характерно, одной, без Линаса. Он порывался пойти со мной, не позволила. Не потому, что гордая: не хотела, чтобы Линас нечаянно усугубил свое положение. В любовной горячке он мог таких бед натворить!

– Рада видеть вас в добром здравии, монсеньор! – как полагается низшей по происхождению, первой приветствовала Альгимаса.

Верховный инквизитор сильно исхудал, синий сюртук болтался на нем как на вешалке. Волосы во время болезни отросли до пояса, теперь Альгимас заплетал их в косу. Седины в них тоже прибавилось – зелье летаргии никому не добавляло здоровья.

– Спасибо, – сухо поблагодарил Альгимас и сверился с бумагами, – госпожа Томаско. Или госпожа Дье, как мне вас лучше называть?

– По документам я Томаско, монсеньор.

– Не все так просто! – хитро покачал головой собеседник. – В ходе судебного процесса Марюса Дье вскрылось, что он не является старшим наследником по мужской линии. Фамильный титул лорда перешел совсем к другому человеку.

– Вот как!..

Наморщив переносицу, осмыслила сказанное и отыскала в нем противоречие:

– Но ведь мой отец – незаконнорожденный, а монсеньор Дье…

– … сын дочери достопочтенного Повеласа Дье, взявший фамилию великого деда. Между тем у монсеньора имелся сын, родившийся задолго до брака с леди Робертой Баонис. Как вы верно отметили, незаконный, потому как ту связь в принципе невозможно узаконить, но признанный отцом. Как и вы. Вот соответствующая бумага.

Оторвавшись от подушек, которые заботливый секретарь подложил ему под поясницу, Альгимас потянулся к лежавшей перед ним папке.

– Вот метрика Юргаса Дье, – зашелестел он бумагами. – Отцом вписан лорд Повелас Дье, а матерью – неизвестная особа. Далее вот свидетельство о браке между упомянутым выше Юргасом Дье и Агне Томаско, потомственной ведьмой. Потом можете ознакомиться. Документы подлинные. Вижу, вас, – Альгимас уловил скепсис на моем лице, – это удивляет?

– Признаться, да. Я привыкла считать себя незаконнорожденной. Юргас упоминал о союзе с моей матерью, но я посчитала его заключенным только на словах, в виде взаимных клятв или чего-то такого.

– Однако это не так. Брак заключен в Колзии, тридцатого марта девятьсот сорокового года новых времен. Подписи свидетелей, мэра – все честь по чести.

– Мэра?

Я окончательно перестала что-либо понимать. Зачем Юргасу понадобился мэр, если достаточно было прийти в волостное управление, заплатить пошлину и получить необходимую бумагу?

– Не каждый день женится барон, – снисходительно усмехнулся Альгимас. – Ваш отец – самый знатный дворянин волости. Правда, титул он купил, но это ничего не меняет.

– И записал меня на фамилию матери…

Ну Юргас!.. У меня аж слова закончились.

– В любом случае поздравляю, отныне вы завидная невеста!

Вздохнула, переведя взгляд на сложенные на коленях руки:

– Это вряд ли, монсеньор. Фамилия новая, а нутро старое. Вдобавок она с душком, с одного боку.

– Ошибаетесь! – подмигнул безмолвствовавший до сей поры Джургас. – Барон Антанас зачал вас уже в браке.

– Антанас? – растерянно обернулась к нему. – Эта фамилия мелькала на карточке-приглашении Юргаса. Я решила, он ее выдумал, чтобы сойти за дальнего родственника монсеньора Дье.

– Она настоящая, приложение к титулу. Вы дочь лорда Юргаса Дье, барона Антанаса, достопочтенная госпожа Дье. Антанас – по названию замка.

– А почему достопочтенная?

Я мало смыслила в дворянских штучках, да что там, почти ничего.

– Потому что вы дочь барона, – терпеливо объяснил Джургас.

– Тогда я леди?..

– Нет. Леди вы стали бы, родившись в семье графа или маркиза.

– Полагаю, госпожа Дье потом сама во всем разберется, – вмешался Альгимас. – Благо обвинения с нее сняты, можно не спеша изучать тонкости титулования особ дворянской крови.

Он шутит? Как – сняты? Я ведь сварила зелье…

– Ну, обвинения сняты не все, – педантично поправил патрона Джургас. – Штраф и общественные работы остались. Я предложил заменить ими полгода тюрьмы, судья согласился. Приговор огласили сегодня утром. Ваш отец на заседание не явился. – Вот оно! – Что прискорбно. Передайте ему при случае.

Он протянул мне белый конверт.

– Там сразу две подписи: моя и монсеньора. Полное прощение грехов, так сказать. Но если он снова вздумает играть с законом…

Джургас не закончил, но по выражению его лица и так понятно, Юргаса ждала петля, костер или топор палача.

Дрожащими руками вскрыла конверт. Как положено, документ на гербовой бумаге, со всеми печатями. И даже без полугода общественных работ, хорошо устроился, Юргас! Он-то не белый и пушистый, замешан по самые, а штраф платить и мести улицы мне.

– Лорд Юргас чрезвычайно помог следствию. Я и подумать не мог, сколько всего творилось чуть ли у меня под носом! – покачал головой Альгимас. – Что особенно печально, в темные дела Дье были вовлечены чиновники самых разных ведомств.

– Ольгас Павес, например, – с хищной улыбкой назвал знакомое имя Джургас.

Напрасно он старался отыскать злорадство на моем лице. Судьба Ольгаса не волновала