Кровавая схватка - Линдси Дж. Прайор

его грудь твёрдой стеной прижалась к её спине. Он потянул её на пол между своих ног. Он обвил её лодыжки своими, раздвигая их. Прижав её руки к груди, он расшнуровал один из её армейских ботинок до середины икры.

— Я вежливо прошу один раз, но никогда дважды, — сказал он, снимая ботинок и носок с одной ноги, прежде чем поменял руки и расшнуровал другой. — Если ты хочешь продолжать быть воинственной маленькой мадам, прекрасно. Но ты должна знать, что я без колебаний отнесусь к тебе как к одной из них.

Он снял с неё второй ботинок и носок, а затем с лёгкостью поднял её на ноги.

Обхватив её рукой за талию, он отнес её в кабинку и включил душ. Он отпустил её только для того, чтобы стянуть с неё свитер и футболку через голову, отбросив их в сторону. Снова обхватив её руками за талию, он сохранил безупречную хватку, несмотря на её яростные брыкания, когда потянулся к низу её живота, чтобы расстегнуть её военные штаны.

— Ты не можешь этого сделать! — процедила она сквозь стиснутые зубы, тщетно пытаясь оттолкнуть его.

Но когда она подняла ноги к стене, чтобы дать себе опору, она лишь облегчила ему доступ, чтобы стянуть прилипшую промокшую ткань вниз до колен.

— Нет? — спросил он. — Тогда ты явно не усвоила свой урок с первого раза.

Он просунул ногу ей между колен и стянул её брюки до самого пола. Вытащив её из них, он отбросил их в сторону.

Он потянулся за бутылочкой шампуня на ближайшей полке, когда она попыталась оттолкнуть его локтем. Выдавив немного на её волосы, он втёр их, а затем использовал немного для умывания её лица.

София выплюнула пузырьки, шампунь защипал ей глаза, и она была вынуждена закрыть их, не говоря уже о том, чтобы держать рот на замке, чтобы избежать неприятного привкуса.

Она поморщилась, когда стало больно от ран, потёртостей и ссадин, полученных как от её встречи с вампирами, так и от грубого обращения Марида, который совершенно ясно дал понять, что предпочитает, чтобы его товар был тихим, с чем у неё всю жизнь были трудности.

— Я надеюсь, ты сможешь закончить сама? — сказал он, наконец, отпуская её.

Она выплюнула последние остатки шампуня изо рта и поспешно промыла водой щиплющие глаза, прежде чем обернулась и увидела, что он вышел из душа. Сквозь тонкую ткань занавески она могла видеть его тёмную тень в углу комнаты. Он стоял, уставившись в окно.

Она провела дрожащими руками по волосам и потёрла глаза, пока не исчезли пятна густого серого макияжа, которым она всегда пользовалась.

Как только она успокоила резь в глазах, она угрюмо схватила гель для душа и умылась. Хотя она и не призналась бы в этом Джаску, ей не меньше хотелось привести себя в порядок после того, как последние три дня она была заперта в грязной комнате на этой вонючей кровати.

Она взглянула на тень за занавеской и почувствовала ещё один прилив смущения из-за того состояния, в котором находилась, но тут же подавила ненужные эмоции.

Она ополоснулась и выключила душ, но как только повернулась, чтобы поискать, во что бы завернуться, Джаск снова появился на пороге.

Она никогда особо не стеснялась своего тела, и уж тем более на службе в Альянсе — раздеваться и залечивать раны было обычным делом. Но что-то в бесстыдной оценке Джаска, когда она стояла в промокшем тонком чёрном нижнем белье, вызвало у неё незнакомое чувство неполноценности, которое не давало покоя.

— У тебя есть полотенце или ты просто встряхиваешься досуха? — спросила она, вздёрнув подбородок и вызывающе глядя ему в глаза. Она упёрла руки в бока. — Или ты хотел бы полюбоваться мной ещё немного?

Он упорно продолжал, вбирая в себя каждый сантиметр её тела до такой степени, что она чуть не потеряла самообладание. Пока она не поняла, что он делает. Он осматривал внутреннюю поверхность её рук, запястья, шею, бёдра, живот, лодыжки. Он осматривал её не для того, чтобы насытиться видом. Он искал раны от укусов.

Конечно, он предположил, что она была опытной серрин, и оценивал, сколько встреч с вампирами у неё было за последнее время.

Она почти забыла, кем была теперь. Кем она стала. После событий этой ночи, не говоря уже о предыдущих трёх днях, это едва ли имело значение.

Она должна была быть в восторге и была ошеломлена силой, которая теперь, по причине, которую ей ещё предстояло раскрыть, текла по её венам. В течение многих лет она мечтала о том, что однажды найдёт живую серрин — их кровь станет абсолютным оружием против вампиров и впоследствии платиновым ресурсом для Альянса. И всё это время Лейла — её разумная, застенчивая, сдержанная старшая сестра — хранила тайну, о которой она никогда не догадывалась.

Секрет, который она, возможно, никогда бы не открыла, если бы в ту ночь явно не произошло что-то, из-за чего линия серрин перескочила на неё.

Острая боль задержалась в горле. Лейла должна была быть ещё жива. Она должна была.

— Повернись, — сказал Джаск. — Положи руки на стену, наклонись вперёд и раздвинь ноги.

Она глубоко вдохнула, чуть не выдав ему полный рот непристойной брани, но несмотря на то, что он думал, она усвоила свой урок. По крайней мере, временно.

Она повернулась, упёрлась ладонями в белый кафель, слегка раздвинула ноги и наклонилась вперёд ровно настолько, чтобы он мог видеть как тыльную сторону, так и внутреннюю сторону её бёдер.

— Дай мне знать, когда острые ощущения закончатся, — сказала она.

Но когда она оглянулась через плечо, он уже повесил полотенце на перила наверху и снимал рубашку с крючка у двери.

Он швырнул ей рубашку.

— Избавься от нижнего белья и надень это, — он отвернулся. — У тебя есть две минуты.

Выйдя наружу, он позволил дверной занавеске опуститься обратно на место.

ГЛАВА 3

Джаск стоял перед подоконником, скрестив руки на груди, и смотрел за заборы и колючую проволоку. Рассвет победил тьму на горизонте Блэкторна. Ранние солнечные лучи осветили затенённые уголки комплекса.

С главной смотровой площадки своего жилища он посмотрел налево, вниз, на арку, которая вела к хозяйственным постройкам, куда увели Рони и Самсона. У него не было времени ждать. Ему нужно было спуститься туда и выяснить как можно больше о том, что именно они делали на той стороне Блэкторна, не говоря уже о том, что там ещё предстоит разгребать.

Но очевидно, что его представление