Василиса Премудрая и академия мифических существ - Катерина Кольцова

Цифры на доске показывали ещё полчаса оставшегося времени, когда я закончила с заданием. Листок с ответами я сложила и положила обратно в конверт.

К моему изумлению, конверт словно ожил, моментально запечатавшись сам собой. На его глянцевой поверхности загорелись ярко-красные цифры "112". Это зрелище заворожило меня на мгновение, но я быстро пришла в себя.

Я встала с места и направилась к профессору, чтобы передать конверт.

— Хм, номер 112, — с сомнением произнёс он, странно оглядев меня. — Вы уверены в том, что ответили на все вопросы?

— Уверена, — в своей обычной манере произнесла я.

Профессор слегка наклонился вперёд, и на его лице появилась снисходительная улыбка, от которой у меня внутри пробежал неприятный разряд.

— Как показывает практика, первые десять абитуриентов, сдавшие этот экзамен, не проходят, — сказал он с явным удовольствием.

Я не склонна к чрезмерной эмоциональности, но бывают личности, которые так и напрашиваются получить чем-нибудь по морде. Лицо профессора было слишком близко. Я бы вполне могла разукрасить это личико двумя фингалами при других обстоятельствах. Но думаю, найдётся другой способ его проучить. Не сейчас.

— Рано или поздно может появиться тот, кто нарушит традицию. Возможно, я стану первой, — ответила я, глядя ему прямо в глаза.

— Какое самомнение, — усмехнулся профессор. — Будет досадно, если я так и не увижу вас на своих лекциях.

— Не сомневайтесь, мы увидимся, — я попыталась улыбнуться, но, кажется, мне не удалось.

Когда я отвернулась и направилась к выходу, то ощутила на себе его пристальный взгляд. Было очевидно: я ему определённо не понравилась. Это вызвало во мне смешанные чувства — досаду и странное удовлетворение одновременно.

Теперь он меня запомнит. Но и я его отметила. Пока понаблюдаю.

Впереди остаётся ещё два экзамена.

Глава 3

Второй экзамен

Следующим испытанием оказалось собеседование с ректором. У его кабинета уже выстроилась небольшая очередь — студенты из других потоков, успевшие сдать первый экзамен. Каждый абитуриент проводил в кабинете не больше минуты.

По сути, ректор лично отбирал учеников для своей академии. Зачем тогда устраивать два других испытания? Для развлечения? Или чтобы пощекотать нервишки молодёжи? Впрочем, какая разница.

Большинство выходили из кабинета ректора с поникшими головами. Неудивительно — в этом году примут от силы сорок человек, а среди абитуриентов, судя по номеркам, больше трехсот. Конкуренция что надо.

— Василиса! — окликнул меня знакомый голос. Обернувшись, я увидела Александру. Видимо, сдала свой листок следом за мной. — Ты же первая справилась! Много успела решить?

— Девять, — ответила я.

— Сколько? — выражение лица Жар-птицы заставило меня насторожиться. Неужели где-то напортачила?

— Девять, — повторила я, чуть медленнее.

— Ты уверена? — В глазах девушки читалось неприкрытое изумление. Уже второй за сегодня интересуется, уверена ли я в своих ответах.

— Да.

— Я смогла осилить только шесть заданий. В нашей семье довольно сильные узы с предками. А мне показалось, что ты пересмешанная. Из какого ты рода?

— В основном домовые, — бросила я равнодушно.

— Вот как… — в её взгляде мелькнуло сомнение.

— Я с семьёй не в самых близких отношениях, потому редко о них говорю, — добавила я. Самая надёжная ложь — та, что замешана на крупице правды.

— Если честно, я со своими тоже не в ладах, — неожиданно призналась она. — Все помешаны на высоком положении. Я хоть и Жар-птица, но меня манит простор и свобода, а не эти нудные собрания, изысканные вкусы, вечные пересуды — кто на тебя как посмотрел, что сказал…

В её голосе звучала неприкрытая искренность. Странно, почему она решила открыться именно мне? Я даже почувствовала неловкость — мы ведь едва знакомы.

— Родных не выбирают, но они всё равно остаются близкими. Даже если порой ведут себя как полоумные, — удивительно, но такой пространный ответ совсем не в моём духе. Что-то в этой простодушной девушке странно на меня влияет.

— Ты о Франце? — Александра замялась. — Да, он… как бы помягче сказать… Родители растят его как будущего главу семьи. Слишком много позволяют. Оттого и ведёт себя так. Мне за него часто стыдно бывает, но в нашей семье подобное поведение… считается нормой.

От излишне откровенного разговора меня спасла подошедшая очередь.

— Удачи! — подбодрила Александра.

— Спасибо.

Я глубоко вздохнула и незаметно положила под язык заранее припасённую таблетку, снижающую магическую силу. Забавно — обычно на таких экзаменах абитуриенты глотают всякую дрянь для усиления дара. Но такие выдумки дорого обходятся — обмануть ректора практически невозможно. Впрочем, я тоже хожу по лезвию ножа.

Хотя моё зелье готовил настоящий гений — тот самый внук Бабы Яги. Ян, при всём своём статусе первейшего среди магических коллекторов, сам остаётся должником. Они с Димой дружат со студенческих времён. Когда-то брат выручил его из серьёзной передряги, и теперь Ян в пожизненном долгу. В свои годы он едва ли не единственный умелец, способный создавать редчайшие зелья, таблетки и порошки с самыми диковинными свойствами. Такой союзник — истинное сокровище. Меня снабдили целым арсеналом всяких полезностей, которые ещё предстоит опробовать. Но на сегодня, пожалуй, хватит и этого.

Переступив порог кабинета, я невольно замерла. Небольшая комната оказалась на удивление уютной. Вдоль стен теснились книги, а на полках поблёскивали странные приборы, назначение которых я даже представить боялась. В центре красовался огромный лакированный стол тёмно-вишнёвого оттенка. На нём возвышался стеклянный котёл с бурлящей прозрачной жидкостью — густой и тягучей, словно кисель.

За столом восседал ректор — высокий, статный мужчина с какой-то древней, почти первобытной силой в осанке. Его длинные, тщательно расчёсанные волосы, некогда чёрные как беззвёздная ночь, теперь отливали благородным серебром. Аккуратно подстриженная седая борода обрамляла волевой подбородок. Но самым притягательным и одновременно пугающим было его лицо. Тяжёлые веки словно оберегали удивительные глаза — глубокие, как подземные озёра, они казались то пронзительно-яркими. По спине пробежал холодок. Уже второй раз за последний час меня облучают пронзительным взглядом.

Рядом с ним замерла молодая женщина лет тридцати в строгих очках с серебряной оправой. Она держала планшет с пером — должно быть, помощница. В отличие от величественного ректора, та старалась быть максимально незаметной.

— Приветствую. Номер… позвольте вашу руку, — проговорил ректор. Его голос был глубоким и размеренным. Он протянул ладонь — удивительно ухоженную для мужчины его лет, с длинными, сильными пальцами и единственным перстнем-печаткой из чёрного серебра с едва заметной вязью древних рун по ободку. Не выдавай возраст седая борода да какая-то нечеловеческая мудрость во взгляде, ни за что бы не догадалась, кому принадлежит эта рука. Он аккуратно развернул мою ладонь, сверяя метку. —