Благочестивая одержимость - Энса Ридс

домом жертв. Самое страшное заключалось в том, что он также выкалывал им глаза. Это было его фирменным стилем. Поэтому, если вам не повезёт пройти мимо дома одной из его жертв, велика вероятность, что вы будете сильно травмированы от увиденного. Но, на мой взгляд, самое ужасающее в этом, что семьям жертв не разрешалось убирать головы со двора, потому что в противном случае её заменяла голова другого члена семьи. И очень часто, проезжая мимо лужаек, можно было обнаружить высохшие черепа, всё ещё прикреплённые к шипам.

Я знала, что отец часто общается с плохими людьми, но никогда бы не подумала, что он сядет за стол с Сальваторе Эспозито.

Находиться здесь, рядом с этим мужчиной — вероятно, худшее, что могло случиться в моей жизни. Когда его имя эхом отозвалось в моём разуме, и я вспомнила все эти жуткие ужасные истории, я испытала, казалось, весь спектр эмоций, — от пугающего спокойствия до абсолютно парализующего ужаса. Моё тело дрожало, руки сжались в жалкие кулачки, я ощущала себя так, словно меня ударили под дых.

Это был страх. Чувство, которое я никогда не испытывала раньше. Конечно, у меня случались приступы паники, например, перед выступлениями перед всем классом. Тогда моё беспокойство всегда возрастало, но сейчас было совсем иное ощущение. Всепоглощающий страх, будто я столкнулась лицом к лицу с самым худшим кошмаром. Моё сердце так сильно колотилось в груди, словно пытаясь перекачать как можно больше крови и кислорода прежде, чем Сальваторе убьёт меня. Что он хочет сделать со мной? Что будет после этого?

— Сс… Сальваторе… — запнулась я, дыхание у меня было прерывистое, он наблюдал за мной, будто я хомяк, который развлекает его своей беготнёй в колесе. — Я слышала о тебе, кажется…

Я поймала себя на том, что произнесла это вслух. Мы впились друг в друга глазами. Его были расслабленными и нечитаемыми, а в моих, вероятно, застыли паника и тихий ужас.

Я никогда не знала, когда стоит держать рот на замке. Скорее всего, сейчас был именно такой момент, поэтому я должна позволить ему говорить, чтобы у меня был шанс выбраться из этой ситуации невредимой.

— Не будь такой напуганной, мышонок, — он провёл рукой по своим волосам, его глаза всё ещё смотрели на меня, заставляя меня чувствовать, возможно, все существующие эмоции, потому что он выглядел иначе, чем я думала.

Я представляла Сальваторе Эспозито человеком, который внешне соответствовал бы его поступкам, человеком, на которого, вероятно, было бы противно смотреть. Может быть, толстым стариком, покрытым татуировками, пирсингом, с неухоженными волосами, со шрамами и всё такое. Но не его.

Он слегка повернул голову в сторону и посмотрел на сцену, где Рэйчел пела «Feeling Good» в джазовом стиле, прежде чем снова обратить взор на меня.

— Уже поздно, — пробормотала я, тяжело сглатывая и разрывая зрительный контакт, потому что для меня это было слишком. Я была уверена, что он сможет прочитать каждую мысль, которая проносилась у меня в голове, потому что я уже и так была открытой книгой. — Мне… мне, наверное, пора идти, — сказала я, даже не потянувшись за своими сумочкой и накидкой, которые лежали на соседнем сиденье. Я застыла на месте и, скорее всего, осмелилась бы пошевелиться только в том случае, если бы он дал мне разрешение.

— Я мог бы позволить тебе уйти, — он сделал паузу, вставая, — но прежде, чем ты уйдёшь, как насчёт того, чтобы потанцевать под одну из моих любимых песен? Было бы обидно не потанцевать в таком красивом платье в этот прекрасный вечер.

Он подошёл ко мне и протянул свою ладонь. Я посмотрела сначала на его руку, а затем взглянула на него широко раскрытыми и полными страха глазами. Но всё равно медленно вложила свою ладонь в его, и на мгновение поразилась тому, как его рука целиком обхватила мою, я никогда не чувствовала себя такой крошечной. Он был гигантом по сравнению со мной. Когда я встала, его запах практически сбил меня с ног, потому что он пах божественно и выглядел так же.

Он повёл меня на танцпол, и пока мы шли туда, я заметила, что все взгляды в зале были обращены на нас. Все смотрели, включая Рэйчел, которая выглядела так, словно увидела привидение. Сальваторе остановился в центре зала и крепко притянул меня к себе. Его тело было тёплым, сильным и уверенным, но в то же время довольно чувственным, чтобы двигаться в медленном темпе песни вместе со мной. Он всё ещё держал меня за руку, а другую положил мне на бедро, заставив меня вдохнуть сквозь зубы из-за появившихся ощущений.

Раньше я танцевала только с отцом, но это всегда было под быструю музыку и никогда так близко. Моё сердце колотилось, и я молилась, чтобы мои ладони не потели. Он притянул меня ближе к себе, и я оказалась на уровне его груди. Я боялась поднять голову и взглянуть на него, потому что знала, что бы это ни было, это закончится плохо. Я просто хотела, чтобы Земля разверзлась и поглотила меня целиком.

Он взял меня за подбородок и поднял моё лицо, заставляя посмотреть на него. Часто, когда люди смотрели на меня, они смотрели словно мимо. Я гордилась тем, что я невидимка, гордилась тем, что мне всегда удавалось сливаться с толпой. Но его взгляд… он смотрел так, словно я была его музой. Он смотрел прямо в меня, глубоко и насквозь.

Мы медленно, но грациозно двигались по залу, как будто песня, под которую мы танцевали, была бесконечной.

Он поднял мою руку над головой и закружил меня. Я не смогла спрятать улыбку, когда он притянул меня обратно, обнимая за талию. Мои руки обхватили его плечи. Я знала, что мне не следовало этого делать, но мне это начало нравиться. Он будто околдовал меня. Чем дольше я находилась рядом с ним, тем отчетливее я ощущала внутренние изменения. Словно что-то внутри меня щёлкнуло, разблокировалось. Мы словно остались одни в этом мире. Конечно, страх ещё присутствовал, но ему на смену приходило другое чувство — зачарованность, возможно.

Сальваторе Эспозито, определённо, был не из тех мужчин, с которыми можно было потанцевать, а потом уйти и жить своей жизнью дальше. Я понимала, что остаться было плохим решением, но, чёрт возьми, это было так приятно: чувствовать его взгляд и быть к нему так близко, наслаждаясь его потрясающей внешностью. Складывалось ощущение, что все пустоты внутри меня теперь заполнены.

Я знала, что это не