Сказ о снегах - Ксения Лисица

с какой лёгкостью Горецвет угадывает, что нужно людям сегодня. В первый раз это были весёлые песенки, во второй длинная героическая баллада, а на третий – лиричная история о любви. И он ни разу не прогадал. Слушали его внимательно, нижняя зала была полна людей, а хозяин доволен.

Ружена никогда не считала себя любительницей подобного времяпровождения, но Горецвета было приятно слушать. Героическая повесть понравилась ей больше всего. Своим сильным голосом он легко передавал все чувства, переживания, радости и горести героев. Она понимала, почему людям так нравится его слушать. И платили ему хорошо, так что они не только вернули деньги, потраченные на комнаты и еду, но и заработали немного сверху.

На четвёртую ночь их пребывания в «Терновнике», Горецвету наконец явилось видение. Утром он рассказал ей, что видел себя и Ружену в пути в сторону Василькового мыса.

– Это маленький кусочек земли, так что вряд ли там много поселений, – вдохновенно вещал гусляр, – думаю, мы быстро поймём, кого ищем.

Ружена не разделяла его уверенности. Им что, придётся бегать по деревням и искать... кого? Да они даже не представляют, кого ищут! Неужели видение не могло быть поточнее? Разве в первом видение, том, которое привело её к нему, не показали где именно её искать? Даже имя и то было ему известно!

По выражению её лица Горецвет, должно быть, догадался, о чём она думает. Он улыбнулся и похлопал Ружену по плечу.

– Не переживай, мы сразу поймём, кто нам нужен. Вряд ли он или она простой человек. Те, кому досталась сила богов и волшебных существ, отличаются от обычных людей.

Может, ей это должно было польстить, но стало, наоборот, не по себе. Всю жизнь Ружена пыталась влиться в маленькое общество Большого Ручья и, похоже, с треском провалилась. К ней привыкли, её терпели. С чем она столкнётся, если всё-таки сможет вернуться?

Они сразу же отправились в путь. Сначала дорога вела их через лес, потом через поля и рощи, а потом снова через лес, но куда более тёмный, чем Медовый или тот, через который они шли до этого. И именно здесь им предстояло с неё свернуть. Горецвет вздохнул и, посмотрев на Ружену, искренне сказал:

– Я так рад, что ты сейчас со мной, иначе моё путешествие бы затянулось.

Она покачала головой.

– Как ты до этого-то путешествовал? Разве кто-то, кто зарабатывает на жизнь развлечением людей, не должен часто переходить из деревни в деревню, из города в город?

Горецвет кивнул.

– Ну да. Но я держался больших дорог и больших городов. В них можно провести довольно много времени: пока в одном месте сыграешь, пока в другом, третьем. Я, бывало, по нескольку месяцев не двигался с места. К тому же я не играю только что-то одно – меняешь репертуар, и интерес людей возвращается, стоит им услышать что-нибудь новенькое. Кто же знал, куда меня заведёт судьба.

Ружене было не по себе в окружении мрачных елей. Они закрывали небо, но не так, как дубы в Медовом лесу. Те позволяли свету и теплу проникать между их листьями и ласкать траву. Ели столь добры не были. Здесь ты или находил в себе силы тянуться вверх, поближе к теплу или свету, или потихоньку чах и умирал.

Подлеска практически не было, только мох и опавшая хвоя издавали странные звуки, когда Ружена и Горецвет шли по ним. Совсем не похоже на то, к чему она привыкла.

К счастью, ей удалось легко сориентироваться по карте, которую предусмотрительно прихватил с собой Горецвет. На Васильковом мысе действительно было всего два поселения: крохотный городок и деревня на полпути к нему. Расположение было удобное, так что решили первым делом отправиться туда.

Ружена гадала, почему мыс назван Васильковым. Какие васильки в таком мрачном месте? Как оказалось, очень красивые.

Стоило им чуть углубиться в лес на мысе, как Ружена их заметила. Это были необычные цветы, ничего удивительного, что именно они подарили название этому месту. Крупные, яркие и едва заметно светящиеся в вечных сумерках елового леса.

Горецвет опустился на колено и сорвал один цветок.

– Никогда такого не видел. Смотри! Они светятся!

– Вижу, – откликнулась Ружена, наслаждаясь видом. – Не такой уж это мрачный лес, оказывается.

Деревушка, куда они держали путь, называлась Ведьмин Нос. Гусляр тут же загорелся идеей узнать, откуда такое название.

– С ним наверняка связана какая-то история! Если она не очень короткая и интересная, то можно и песню сочинить... Настроение зависит от того, что мы услышим, но думаю, что слишком серьёзной она не будет.

Ружена посмотрела на него, озарённая идеей.

– А ведь хорошо придумано, – заметила она, – это можно выдать за причину, по которой мы сошли с дороги и отправились в эту глухомань. В конце концов, ты – гусляр, человек творческий, а они, говорят, все с причудами.

Горецвет издал протестующий звук, но она не обратила на него внимания.

– И вот мы увидели на карте деревню с интересным названием, и ты потащил нас сюда, потому что тебе интересно, откуда оно взялось.

Гусляр взъерошил волосы и кивнул.

– Ладно, я бы действительно так и сделал.

Ведьмин Нос состоял из шести домов. Четыре из них были немногим больше чем домик Ружены в Большом Ручье. Другие два оказались побогаче, но всё ещё очень простые и без излишеств. А при одном из домов обнаружилась кузница.

Деревню со всех сторон окружала плотная стена елей, подобравшихся к самым плетням. Пышно цвели светящиеся васильки и Ружена подумала, что ночью зрелище должно быть волшебное.

Она снова перевела взгляд на дом. И он, и кузница выглядели безжизненными. Не заброшенными, но сейчас здесь точно никто не жил. И вообще вся деревня была слишком тихой.

– Что-то здесь произошло, – сказал Горецвет, оглядываясь. – Никого из местных не видать.

Внезапно совсем недалеко раздался хруст. Гусляр вздрогнул, Ружена смогла удержаться от этого, хотя звук и её застал врасплох.

– Здесь кто-то есть? – Позвала она. – Мы просто путники, которым нужен ночлег…

Она запнулась, потому что человек, покачиваясь вышедший из угла одного из домов, выглядел по меньшей мере странно. Горецвет вздохнул и поспешно отступил за её спину. Ружена издала тихий смешок. Как будто она сможет его защитить! У неё и оружия-то никакого не было, а магия… Что бы ни спасло её от удара Светозара, она этим управлять не умела.

Человек – мужчина