Навечно - Женева Ли

― Что? ― потребовала я, но он по-прежнему ничего не говорил. Я нахмурилась, пытаясь услышать, о чем он думает, и обнаружила, что его мысли молчат.

Наконец он испустил глубокий вздох.

― Тея, может быть, нам стоит сделать тест на беременность прямо сейчас.

Я уставилась на него, мой рот принял форму буквы «О». Через секунду я стряхнула с себя оцепенение.

― Жаль, что он остался в доме.

Он улыбнулся в ответ и достал из кармана коробку.

― Я же сказал, что обо всем позабочусь.

ГЛАВА 39

Джулиан

Я не имел ни малейшего представления о том, что происходит с моей парой. Я думал, что мы одинаково относимся к нашему будущему, к нашей жизни, но, когда она вцепилась в унитаз, я подумал, не ошибся ли я. Если бы я знал, что она не готова, я бы никогда не стал настаивать. Даже если мы были обречены на жизнь смертных, у нас впереди были годы, чтобы создать семью. Но мы поторопились, и теперь мне пришлось столкнуться с возможностью того, что она жалеет об этом.

Сожалеет обо мне.

Ее глаза смягчились, в них выступили слезы, вызванные рвотой.

― Дело не в тебе, ― мягко сказала она, прочитав мои мысли. ― Просто все происходит слишком быстро.

В этом я был с ней согласен. Казалось, что я встретил Тею вчера, но в то же время было ощущение, что она всегда была рядом. И всегда будет рядом. Может быть, это был конфликт между моей вампирской сущностью и ее смертной, которую я носил в себе, но так или иначе, это было и то, и другое. Она была моей навсегда, а я знал ее всего мгновение.

― Может, это просто любовь, ― сказала она, ― потому что именно это я чувствую к тебе, а я намного, намного моложе тебя, старик.

Я удивленно улыбнулся, потому что был рад, что она хотя бы шутит. Это был хороший знак.

― Если ты не хочешь его делать, я могу с этим смириться. ― Я помахал ей тестом. ― Но в конце концов нам придется с этим разобраться.

― Я знаю. ― Она придвинулась к стене, подтянув колени к груди.

Или, может быть, я все неправильно понимаю.

― Тея, если ты не хочешь… я уверен, что можно что-то сделать.

Ее брови сошлись, когда она задумалась над этим.

― Что ты имеешь в виду?

Я сделала глубокий вдох, позволяя ему наполнить мою грудь и надеясь, что смогу справиться со своими эмоциями настолько, чтобы сказать то, что нужно было сказать.

― Если ты передумала, я тебя поддержу. Если ты не хочешь иметь ребенка…

― Что? ― Она неуверенно поднялась на ноги. ― Почему ты так говоришь?

Ладно, возможно, я неправильно ее понял. Проблема была в том, что мне вообще было трудно ее понять. Даже наша связь сейчас казалась непрочной, словно изменения, происходящие с ней, меняли ее. В конце концов, все, что у меня было, ― это правда.

― Я не знаю, что сказать, ― пробормотал я, не решаясь приблизиться к ней. ― Скажи мне, что сказать, Тея.

Ее глаза закрылись.

― Просто скажи, что любишь меня.

― Я люблю тебя. ― Я сделал шаг к ней.

― Я тоже тебя люблю. ― Она открыла глаза и слабо улыбнулась мне. ― Скажи мне, что все будет хорошо.

― Все будет…

Но она перебила меня:

― Скажи мне, что Совет вампиров не попытается убить меня, как только узнает о нас. Скажи, что мой отец не попытается снова похитить меня. Скажи, что я не бессильна защитить нашего…

Я подошел к ней вплотную, обхватил ее руками и поклялся:

― Никто к тебе не прикоснется.

― Как ты можешь быть в этом уверен? ― Она посмотрела мне в глаза, путаясь найти в них ответ. ― Если ты чувствуешь изменения во мне, если Селия их чувствует… мы не сможем это скрыть. Что же нам делать? Остаться здесь навсегда? Они придут за нами. Ты же знаешь!

― И я буду готов. Бич, помнишь? ― Я натянуто улыбнулся, зная, что снова стану этим монстром, если это потребуется.

― Это не решение. Ты забываешь, что я чувствую все, что чувствуешь ты. Я знаю, что с тобой происходит, когда тебя называют il flagello. Я не позволю тебе стать монстром ради меня, ― возразила она, демонстрируя своеволие, в которое я влюбился, когда мы познакомились.

И я любил ее за то, что она знала это и видела то, что не могли видеть другие, за то, что другие отказывались видеть. Но для нее…

― Тогда мы найдем хороший частный остров с большой охраной. О, подожди, у нас уже есть один.

― Мы не можем просто исчезнуть.

― Мы могли бы использовать гламур.

― Гламур? ― повторила она, вырываясь из моих рук. ― Я всю свою жизнь провела под гламуром!

― Я знаю. ― Я потянулся к ней, но она отступила еще дальше.

― И что же мне делать? Спрятаться за магией, и что потом? Отослать ребенка? Может, ты отправишь нашего малыша к детям Камиллы, где бы они ни были?

Я вздрогнул.

― Мы не поступим так с нашими детьми.

― Мы не можем просто скрывать это. ― Она судорожно вздохнула. ― Если…

И снова это ― если.

― Мы найдем способ обезопасить вас обоих. ― Я не для того прожил девять столетий один, чтобы потерять ее. Я сделаю все, чтобы она была в безопасности. К черту последствия.

― Если возникнет опасность, мы встретим ее вместе, ― поклялся я ей. ― Никто не тронет тебя. Никто не тронет нашего ребенка.

― Я чувствую себя эгоисткой. ― Ее голос был едва слышен. ― Как я могу втянуть ребенка в эту неразбериху?

И вот она. Причина, по которой она сдерживалась. Причина, по которой она боролась с радостью, которая то вспыхивала, то исчезала, и которую я все равно чувствовал через нашу связь. Я хотел бы найти для нее лучший ответ, но снова мог предложить только откровенность. Уязвимость.

― Как ты всегда отмечаешь, я намного старше тебя, ― сухо сказал я. ― Но с возрастом приходит мудрость, так что поверь мне, когда я говорю, что жизнь ― это всегда беспорядок.

Она подавила тихое всхлипывание.

― И