Сокрушая ночь - Кэтрин Куинн

с тобой упрямы, и хотя я много лет был к тебе строг, знай, что я… я гордился тобой. Мы слеплены из одного теста, и, похоже, наши души тоже связаны, но иначе.

Меня сдвинули с места и положили на твердую землю, но это не имело значения. Я могла бы лежать на гвоздях, и все равно бы ничего не чувствовала. Глубокий тембр Арло напоминал мелодию, колыбельную Димитрия.

Он успокаивал мою боль. Я чувствовала покой.

– Запомни эти славные слова, потому что больше ты их от меня не услышишь. Скорее всего, ты все равно их забудешь, что даже предпочтительнее. Я бы не хотел, чтобы у тебя появились какие-нибудь глупые мысли о привязанности.

Прежде чем потерять сознание, я мельком увидела, как из земли прорастают лозы и обвиваются вокруг моих конечностей, удерживая меня. Не в силах бороться, я просто лежала, не заботясь о том, что происходит с моим смертным телом. Однако разум все равно начал уплывать.

– Сейчас. – Арло погладил свою седеющую бороду, сузив стальные глаза. – Может быть немного больно.

Я потеряла сознание, как только его руки прижались к моему сердцу.

Глава 49. Джуд

За ложной бравадой я вижу, как одинока Киара на самом деле, как сильно она жаждет признания. Однако некоторые люди созданы не для того, чтобы вписаться в этот мир, а для того, чтобы его разрушить.

Из дневника Авроры Адэр, 42-й год проклятия

Атаковали со всех сторон.

Люди, уже давно испустившие последний вздох, теперь штурмовали поле. Большинство из них обмотали свои разложившиеся лица грязной льняной тканью, сквозь которую проглядывала гниль, но другие обходились без нее, не заботясь о том, что части их самих отсутствуют или висят на тонких сухожилиях, готовых вот-вот лопнуть.

Они поднимали ржавое оружие в воздух, спрыгивая с холма и покидая свое лесное укрытие. Их широко распахнутые нечеловеческие глаза казались бездонными ямами, которые светились всякий раз, когда замечали меня.

Моя магия и душа стали единым целым, и вместе они среагировали прежде, чем я успел осознать происходящее.

Огонь вырвался из моего тела, лизнув каждый дюйм кожи, пока я весь не обернулся жаром и пламенем. Приятное гудение заставило меня вздрогнуть, то был отзвук божественности в моей крови.

Я стал силой, а не Джудом Мэддоксом, простым смертным. Я стал чем-то гораздо большим, чем плоть и кровь.

Направив свое пламя на орду нападавших, я поджег их одним взмахом. Их визги пронзили ночь, а те, у кого не было языков и губ, дико метались, прежде чем окончательно умереть.

«Они не живые», – напомнил я себе. Наблюдать за кончиной подобных тварей должно было быть легко, однако когда-то они были людьми, по несчастью ставшими жертвами проклятия.

Смешок Исайи следовал за мной, пока я шел по полю, а пламя продолжало исходить из моей груди, глаз и рук. Языки огня сталкивались с нежитью, но их было слишком много, чтобы уничтожить их полностью.

Те, кто уклонялся от моего пламени, быстро нападали снова.

Один из ублюдков поднял меч, пока я сражал его жутких товарищей, тупой клинок целился мне в сердце. Прежде чем я успел отскочить, он нанес удар.

Сталь вонзилась мне в грудь, рана отозвалась жгучей болью, а зрение на мгновение потемнело, когда по краям правого глаза заплясали черные точки. Из раны сочилась кровь, но уже спустя несколько мгновений после того, как я вытащил клинок, боль превратилась в терпимое покалывание – от рук Исайи мне приходилось испытывать гораздо худшее. Я с удивлением наблюдал, как плоть срослась и рана закрылась.

Нежить замерла, наклонив голову.

У твари не было ни единого шанса.

В моем горле зародился рев, и я устремил взгляд на грудь врага, на то же место, куда он вогнал свой клинок. Существо вскрикнуло, попятилось и взорвалось, кости и серая кожа дождем посыпались с неба. Когда я покончил с ним, от него не осталось даже пепла.

Я схватился за грудь, торжествуя, но при этом постоянно чувствуя на себе взгляд Исайи.

В его представлении я уже обречен на смерть, независимо от того, заботился он обо мне или нет. Но сколько бы убийц в масках он ни послал…

Только Богоубийца способен лишить меня жизни.

Оружие, которое находилось у меня.

Возможно, Исайя был слишком ошеломлен моим исчезновением под его храмом, дабы вспомнить, что оно при мне. А может, он просто не видел во мне угрозы, планируя забрать клинок, когда я ослабею после борьбы с его существами.

Его гордыня станет его погибелью.

Я увижу рассвет. Я спасу свою девушку. И я сам буду вершить свою судьбу.

Потому что. Я. Этого. Достоин.

Туман выполз из кустов, лизнул сапоги моих врагов, вскарабкался по ногам и туловищам. В них ощущался голод, их шеи выгибались под невероятными углами, а тусклые глаза искали новую жертву.

Я выпустил волну огня по почерневшему полю, и моя магия с легкостью отозвалась.

Огонь охватил тела нежити, опаляя их кости и наполняя воздух едким дымом.

Но затем я услышал вдалеке крики – человеческие крики.

Скорее всего, существа в масках заполонили близлежащие дома и деревни. Они пожирали жителей и устраивали хаос.

– Ты позволяешь им убивать тех самых людей, которым, по твоим же словам, стремишься помочь! – крикнул я через плечо, чувствуя на себе пристальный взгляд Исайи. Запыхавшись, я зарубил приближающуюся с ржавой булавой тварь. Челюсть твари свисала, на носу и губах разрослась гниль и плесень.

– Знаю, это разбивает сердце, Джуд, но порой мир должен сгореть, чтобы возродиться, – мрачно сказал Исайя. – Мы все восстанем из пепла, объединившись и став сильнее. Кроме того, я вижу в этом небольшой стимул, чтобы ты смирился со своей судьбой. Сдавайся.

Друг, о котором я когда-то заботился, погиб в Тумане. Я отказывался верить, что его сердце бьется в груди стоящего за моей спиной монстра. Его лицо оставалось пустым и безэмоциональным, и меня пробирало холодом до глубины души.

Вой сотрясал ветви деревьев.

Волоски на руках встали дыбом, и я медленно повернулся к лесу.

Блеснули голубые глаза, а истошные вопли предшествовали звуку ударов лап по земле. Что-то приближалось. Что-то мощное.

Что это, черт возьми, такое?

На краю поляны появилась фигура, невысокая и худая, с длинными прядями волос, развевающимися за спиной. При ее приближении отчетливее засияли голубые глаза, и я было приготовился выпустить еще один залп огня, но тут новоприбывшая показалась во всей красе.

– Ах. Вижу, вы начали вечеринку без меня. – Мэлайя поправила пояс с клинками, десятки видов оружия украшали ее стройный стан. Ее темная кожа мерцала под звездами, а изумрудные глаза поражали даже с такого расстояния. – А я-то думала, что явилась рано.

Все же она нас не бросила. Воодушевление вспыхнуло и подпитало мою магию.

Богиня мести не побоялась испачкать руки.

Исайя, напротив, пребывал далеко не в восторге. Нахмурившись, он провел рукой по своим темным волосам.

– Не вмешивайся, Мэлайя, и я, возможно, оставлю тебя в живых.

Она продолжала идти вперед со скромной улыбкой, бросая кинжалы в разбегающуюся нежить, даже не целясь. Каждый клинок попадал точно в цель, черная кровь сочилась из пораженных мишеней. Богиня не оглядывалась.

Ее сопровождал Бракс – вместе с другими ягуарами Лориана. Я насчитал более десятка гигантских зверей, и все они разбежались в разные стороны, чтобы вырывать врагам глотки.

Мэлайя была благословенным видением – воином, сражающимся за свой народ.

– Возможно, я была слишком слаба, чтобы встретиться с тобой лицом к лицу, – сказала она с обманчивым спокойствием. – Но, к счастью, теперь я далеко не одна.

Мой пульс участился. В голову закралось подозрение.

– Даже с Джудом на твоей стороне я тебя одолею. – Исайя атаковал, нацелившись тенями на божество.

Она рассмеялась, прежде чем поднять потускневший щит, висевший у нее за спиной, и вонзить его в землю, опустившись следом на колени. Тени с шипением