Неистовые. Из огня да в полымя - Алиса Перова

— Геныч, ты чего там замолк?

— Да я тут… жениться собрался…

— Ты гонишь!.. Погодь, только не говори, что твоя маленькая умница залетела… Геныч, ты серьёзно?

— Да никто не залетел, Жек! Это я пролетел, как… кривой дротик мимо цели.

Черт, и ведь не хотел говорить, но начал и выплеснул всё, что наболело.

Жека выслушал внимательно и, спасибо, даже не заржал ни разу.

— Геныч, а я не понял, что ты загнался? Она ж тебе не отказала. Да тебе радоваться надо, что девчонка отсрочку попросила. Пусть поработает дитё, жизнь понюхает… она-то ещё, похоже, не знает, с каким тираном связалась. Ты ж её задушишь своей заботой, да ещё и за руль не пустишь. Надеюсь, ты ей не задвинул свой любимый лозунг про стиральную машину?

— Я ж не идиот. Пусть ездит… потихоньку, — отвечаю, не веря самому себе.

— Даже так? — удивляется Жека. — Слышь, Геныч, а ты сам-то в себе уверен? Я ж тебя знаю, тебя сейчас занесёт, потом сам не рад будешь, что поторопился.

— А тебя уже заносит? — я снова начинаю злиться, потому что Жека слишком хорошо меня знает.

— Не, у меня особый случай — все ништяки в одном флаконе. А как говорит мой папа, от добра добра не ищут.

— То-то, я смотрю, твой батёк в вечном поиске.

— Э-э, брат, этот случай тоже особый… у отца тяжкий недуг — недержание болта.

— Имей в виду, Жек, недуг передаётся по наследству и отваливается только вместе с болтом.

Жека ржёт и уже примирительно уговаривает:

— Ладно, Геныч, не злись, я же за тебя волнуюсь. Да и девочка хорошая — жалко обижать малышку. Ты только не рычи, но… не твой же формат.

— А чей?! — я рявкаю так, что стайка подростков дружно шарахается в сторону.

— Братух, да не обижайся, она очень даже милашка, но просто маленькая ещё. Ты же любишь…

— Не люблю! Когда, Жек, годами пасёшься в одном стаде, то и выбираешь среди коров, а чуть отбился…

— Понял! Теперь ты вольный бык, сорвавшийся с колышка и ускакавший за златогривой газелью, — хохотнул Жека.

Скорее уж, бык на привязи. Но в целом — как-то так.

— Кстати, о стаде! — возрадовался Жека. — Слышь, Геныч, а я знаешь, о чём недавно подумал? Вспомни наши первые долгоиграющие лямуры. Что твоя Анжелка, что моя Викуля, Кирюхина Алёнка, Ирка Максова — они же все на одну рожу, как сёстры. Прикинь, брат, и все блондинки! Это же что-то да значит, да?

— Да, Жек, это значит, что вы все трое капали слюной на мою Анжелику, вот и нашли себе клонов.

— Во ты придурок! — загоготал Жека.

Я же про себя подумал, что настоящие Анжелкины волосы были золотыми, но вслух озвучивать не стал, иначе Жека тут же связал бы её со Стефанией и вынес мне мозг на предмет, а что бы это значило, и что на этот счёт сказал бы старина Фрейд. Да ни хрена это не значит! У Анжелки вон — полмира близнецов, а такой, как Стефания — хрен больше сыщешь.

— Ну теперь-то мы исправились, — довольно продолжил Жека. — Девахи у нас — огонь! Правда, Кирюха и тут выделился. Хотя его и раньше тянуло на экзотику.

— А тебя нет? Кто целый год сох по Драконихе?

— Это другое! — яростно возразил Жека. — Ты ж мне сам говорил, что Дианка — это как Моника Беллуччи. Мы здесь, а она там. Всё, я осознал и просто тихонечко фанатею.

— Ладони не сотри, фанат!

— Да пошёл ты, урод! Ух, Геныч, прости мой язык неаккуратный — оговорился. Ладно, брат, вернёмся к нашим… э-э… газелям. Короче, если ты уже всё для себя решил, то я тебя благословляю. Ты только с женитьбой сильно не спеши, не пори горячку. Пусть твоя зайка пока поиграется во взрослую жизнь, прочувствует, как денежки нелегко даются. Пусть соскучится по тебе… Одно хреново — далековато вы друг от друга. Особо часто не налетаешься. Хотя с другой стороны — за тобой никто не пасёт. А у тебя там француженок — и коровы, и газели…

— Да не могу я, Жек, она мне так верит, переживает…

— А ты ей?

— Что я?

— Ты ей веришь? Не, Геныч, я ничего не хочу сказать против, но, помнится, Соньке ты тоже хранил верность.

— Ну ты сравнил!

— Да я их не сравниваю, но просто хрен знает, в каких кругах начнёт общаться твоя Стефания… богема там охреневшая… Я боюсь, что ты поторопился её распечатать — а не дай бог мамины гены…

— Да пошёл ты на хер, мудак! — рычу в микрофон, едва не сминая трубу от злости. — И благодари Лилю за то, что ты в ней.

— Геныч, да погоди, прости, я не то хотел…

Но я уже сбрасываю вызов, а желание кому-нибудь втащить становится невыносимым. И, стараясь не пялиться по сторонам, прибавляю шаг. Жека продолжает названивать — да пошёл!..

Я даже не знаю, на кого больше злюсь, потому что самое стрёмное то, что Жека озвучил мои собственные мысли. Нет, не про Настины гены, конечно, — это всё бред собачий. А вот окружение, в котором предстоит общаться Стефании, не даёт мне покоя. Будь она по-прежнему невинной, я бы наверняка меньше дёргался. И не хочу думать в эту сторону, но мой тухлый опыт всё же оставил смердящий след. Сразу так и не выветришь.

Мама говорит, что недоверие порождает встречное недоверие, а отсюда ревность, подозрения… а потом херак — и всё в щепки. И как бы пафосно это ни звучало, но ведь так и есть. Но и лохом быть мало приятного — тебе по щам, а ты уже небитую сторону подставляешь. И где правда?

Пальцы сами нашаривают мамин контакт, но я не могу ей звонить в таком состоянии. Она же всё чувствует — переживать будет.

Зато на глаза попадается сообщение от Софийки. Ещё позавчера вечером она деликатно поинтересовалась: «Не спишь?»

«Нет», — набираю тут же и отправляю ответ.

И лишь сейчас обращаю внимание, куда пришёл. И с наслаждением вдыхаю солёный запах моря и едкий — дурман-травы. Вот что мне срочно надо!

Да не курнуть — нырнуть!