Лучшее лекарство от любви - Трейси Броган

А больше всего — за мои обманутые надежды. Я-то думала, у нас все складывается замечательно. А он просто взял и вышвырнул наши отношения в окно, стоило мне задеть его гордость.

Мы вернулись в номер, и он переоделся в ванной в сухие джинсы и футболку. Я тоже хотела переодеться. Платье подружки невесты причиняло неимоверные страдания. Казалось, что я ношу его, не снимая, уже дней десять подряд. Но у меня была только та одежда, в которой я собиралась завтра ехать домой, и развратная ночная сорочка — ее к этому времени он должен был давным-давно с меня сорвать.

Я забралась на середину кровати, Тайлер сел сбоку. Я решила, что это хороший знак, но все еще не представляла, что сейчас происходит с нашими отношениями.

— Ну и где тебя черти носили?

Он провел рукой по волосам.

— Помнишь ту красивую речушку, что протекает по территории отеля? Которую мы заметили во время церемонии. — Он поправил подушки и откинулся назад.

— Да.

— Ну так вот, у нее, оказывается, ужасно крутые берега. И скользкие. А еще их не видно в темноте.

— Ты хочешь сказать, что свалился в речку? — я почувствовала искру злорадства от справедливости возмездия. Гордиться нечем, но уж как есть.

— В общем, да. Я проползал там два часа, пытаясь отыскать место, откуда сумел бы снова взобраться во двор. Хватался за ветки деревьев, до которых мог дотянуться. Поскальзывался и падал обратно в воду. Подрался с парой ондатр. Это оказалось довольно страшно. Злобные маленькие твари! — Он подтащил еще одну подушку и похлопал по ней, чтобы я на нее откинулась. Я проигнорировала приглашение.

Тайлер продолжил рассказывать:

— Потом я наконец выкарабкался из реки и вернулся в патио. Долго наблюдал через окно, как ты разговариваешь с тем старым дядькой. Нужно было войти, но я чувствовал себя так… абсурдно.

Мне хотелось рассмеяться. Над ним. Вместе с ним. Но я все еще была слишком расстроена. Я не могла не порадоваться, хотя бы чуть-чуть, что ему пришлось пострадать. В конце концов, я же дочь своих родителей.

— Что ж, так тебе и надо. Зачем тебе понадобился этот демонстративный уход? Я не понимаю, отчего ты на меня так разозлился?

— Знаю. Знаю, что не понимаешь, Иви, но у меня был план, и ты его разрушила. — тяжело вздохнул он.

Вот и его брат говорил то же самое. Каким бы ни был его план, я-то в чем виновата?

— Какой план?

— Я продал катер.

Я повернулась к нему так резко, что у меня хрустнуло в спине:

— Что? Зачем ты это сделал? Ты же любишь этот катер.

Он посмотрел на меня — искренне, открыто:

— Да, люблю. Но тебя я люблю больше.

Радость, смущение, разочарование, надежда — все эти чувства одолевали меня одновременно, и под их напором я чуть не свалилась с кровати.

— Я не понимаю, Тайлер.

Он взял меня за руку:

— Я увидел твой список качеств идеального мужа и разозлился. Не на тебя — на себя самого. — Он опустил глаза и поиграл браслетом у меня на запястье. — Я хотел стать таким парнем. И я мог бы им стать. Я мог вернуться в колледж, Иви, но бросить учебу было проще. Проще было свалить все на мамино тяжелое положение, или на Скотти, или на травмированное колено. Однако факт остается фактом: если бы захотел, я смог бы со всем разобраться. Я слишком жалел себя. После смерти отца было тяжело, но дерьмо случается, ты же знаешь. Нужно было отряхнуться и пробовать снова.

— Ну так это ты и сделал. Ты отряхнулся и попробовал снова. Такого упорства я не встречала прежде ни в ком.

Неужели он настолько к себе несправедлив, что этого не видит?

— Да, наверное, — вето голосе звучало разочарование пополам с упрямством. — В любом случае я продал катер, чтобы оплатить долги и начать все с чистого листа. Пришло время расстаться с мечтой, которая никогда не обеспечит мне финансовой стабильности. Мне нужно что-то более конкретное. Более стабильное и доходное. Видишь ли, Иви, обычно я не слишком забочусь о том, какое произвожу впечатление. Я такой, какой есть. Люди меня знают. Но с тех пор, как я познакомился с тобой, мне впервые в жизни захотелось стать другим. Сильнее, успешнее, чтобы тебе было меня… достаточно.

Мое сердце болезненно сжалось от его откровенности.

— Мне не нужно, чтобы ты был другим. Мне нужно, чтобы ты был собой. И мне тебя достаточно.

— Ты так говоришь, но я не уверен, что это правда. Ты хочешь замуж, детей, финансовой независимости. Я не хочу прожить всю жизнь в сомнениях, не жалеешь ли ты о том, что связалась со мной.

— Тайлер, замужество и дети могут подождать. А финансовая независимость у меня и так есть. Единственное, чего у меня нет, — человека, с которым я могла бы разделить свою жизнь. Вот чего я хочу больше всего на свете. Это важнее, чем научные степени или высокий доход.

— Если верить твоему списку, это не так.

— Да забудь ты об этом списке! Он был идиотским и бессмысленным. Если бы я составляла его сейчас, я бы перечислила в нем совсем другие качества.

Я придвинулась к нему ближе.

— Да? Например? — Улыбка чуть тронула его губы.

— Например, чувство юмора, честность, щедрость.

Он нахмурился. Я придвинулась еще ближе и перевернулась на живот, чтобы видеть его лицо. Он продолжал сидеть, откинувшись на спинку кровати.

— Идеально симметричные черты лица.

Его улыбка вернулась. И ямочки — наконец-то! — тоже.

— Что?

— У тебя совершенно правильные черты лица. Это едва ли не первое, что я в тебе заметила. Но знаешь, что я еще выяснила?

— Что? — тембр его голоса стал ниже, глуше. Может, у меня еще будет шанс надеть свою развратную сорочку.

— Что ты будешь ухаживать за мной, если я заболею, что ты любишь собак, что ты сделаешь все возможное и невозможное ради людей, которые тебе дороги. Вот что на самом деле имеет значение, Тайлер. Вот из-за чего я в тебя влюбилась.

Я подвинулась выше, а он сполз вниз, и теперь мы лежали рядом.

— Влюбилась?

Я кивнула:

— Очень сильно. Мне нравится твой смех, и ты всегда смешишь меня. Мне нравится, что ты обо мне беспокоишься. И если честно, мне нравится, что ты хочешь возродить отцовскую чартерную компанию. Я ужасно огорчилась из-за того, что ты продал катер.

Его улыбка погасла:

— Мне жаль, что я продал