Четверо за спиной - Анна Михайлова

- Ты рад? Точно?

- Счастлив я, Яра. Так счастлив, что голова кругом, - он опускается на колени и нежно целует мой пупок, - сын. Мой. Надо же. Неужто правда?

- Правда, медведь. Там твой медвежонок, - смеюсь я.

- Давай никуда не пойдем, а?

- Нельзя, там волчата мои ждут. Пойдем уже.

- Жестокая. Оденься теплее, - ворчит мой медведь, накидывая на меня куртку и стараясь не удивляться застежке-молнии.

Рука об руку мы выходим на высокое крыльцо. Мои ребята столпились внизу во дворе.

- Командир! – рявкает, завидев меня Добрыня, и парни, вскочив, выстраиваются в две шеренги, как учила. Стройные, подтянутые, на лицах расцветают широкие улыбки.

- Гвардия, здравия желаю!

- Здравия, командир! С возвращением! – рявкает стройный хор голосов.

Я спускаюсь с крыльца и раскрываю объятья.

- Подходим по одному, - улыбаюсь я своим воспитанникам.

- Полегче с женой моей будущей, - рявкает с крыльца ревнивый воевода. Вот же несносный!

Парни на секунду замирают. Больше всего достается Добрыне, кажется последние краски схлынули с без того бледного лица.

Я тепло обнимаю каждого из своих волчат, как родных. Да они и есть родные. Первым подошел мой похудевший помощник. Со старательно скрываемой грустинкой в глазах, но с неизменной обезоруживающей улыбкой.

- Как ты? – крепко сжимаю руки на его спине.

- Не чаял уже, что свидимся, - порывисто обнимает меня парень, - правду он сказал?

- Правду.

- Ежели передумаешь - я рядом, - полушутя шепчет кудрявый.

- Еще одно слово и ты будешь нашим с Гором первенцем, - притворно хмурюсь я, - встань в строй, не задерживай очередь.

Глава 38.

Наобнимавшись вдоволь с волчатами и постаравшись ответить на их вопросы про мое отсутствие максимально обтекаемо, мы с Беригором после завтрака выезжаем в сторону княжьих хором. Ребята мои нас сопровождают, так что процессия получилась солидная. Едва уговорила воеводу разрешить мне сесть в седло. Ох, совсем он меня своей заботой задушит. Или это я не привыкла, чтобы обо мне заботились?

Но доехали мы не сразу: едва только открылись ворота, как оказалось, что на улице собралась толпа горожан и зевак, которые ожидали нашего выезда.

- Точно – она!

- Это же Яра-избавительница!

- Яра! Самолично!

- Батюшки, правду люди баяли, вернулась!

Толпа перед нами волнуется, словно море. Лица самые разные глядят на меня с восторгом и любопытством. И радостью. Перешептываются, охают.

- А ну-ка разошлись! С дороги, к князю едем, - рыкнул воевода. Но ему не пришлось перекрикивать толпу. По одному, группами люди опускаются на колени, образуя коридор, по которому мы осторожно едем.

- Гор, что происходит? – цежу я сквозь зубы, внимательно глядя под ноги коня, чтобы не задеть кого ненароком.

- Это люд простой тебя встречает, Яра. Ты же земли наши от морового поветрия спасла. Их самих спасла, родных да ближних.

- Я не одна была.

- Ежели бы не ты, никто бы в тот край не поехал. Пока не вымерло там все. А после и Миргород бы выкосило.

- Все равно неловко. Зачем они так?

- Заслуженно. Люди, они за пустяк так благодарить не будут.

Какое счастье, что воевода живет недалеко от князя. Мне до одури не по себе ехать вдоль этого живого, благодарящего коридора. Чувствую себя самозванкой.

Едва только въезжаем на княжий двор, нас окружает толпа дружинников. Первым к моему коню подходит улыбающийся Горыныч.

- Ярушка, голубушка, нешто и вправду ты это?

- Я, - улыбаюсь в ответ и позволяю снять себя с седла. Несмотря на толстую куртку, руки сотника смыкаются на моей талии и губы, полускрытые бородой складываются в букву «о». Я невольно смеюсь над его растерянностью.

- Это ж…

- Ага!

- Ох, и шустрый у нас воевода.

- Не то слово.

- А ну-тка руки от нее убрал, – теряет терпение Беригор.

- Не рычи, воевода. Нет тут у тебя соперников, - отмахивается Горыныч. Не боится старый вояка гнева начальственного, - ежели только Яра сама не передумает.

Держась за руки, мы с воеводой поднимаемся на галерею, где стоит князь с матушкой и сестрами. Первым раскрывает объятья Велеслав.

- Вернулась, пропажа! Ну, здравствуй. Ох, и напугала своим отъездом.

- Здравствуй, князь, - не могу не улыбнуться в ответ.

Слышу, как за спиной глухо ворчит воевода. Не нравится ему, что князь, пусть даже друг близкий, меня обнимает.

- Не рычи, друже, - смеется князь, - я как сестру ее рад видеть.

- Конечно, как сестру. От меня она в тягости.

- Ты можешь не рассказывать всем подряд? – закатываю я глаза, - а то передумаю за тебя замуж идти.

- Нет тебе обратной дороги, женщина.

- Ярушка, вот за что ему такое счастье, как ты, досталось?

- Видимо – молился много. А я – наоборот. И посмотри, что у меня.

- Ох, и скучал я! – со смехом, снова стискивает меня в объятьях князь, - по тебе и языку твоему острому. Хорошо как, что вернулась.

- Сыне, да отпусти ж ты ее! – не выдерживает княгиня.

Я получаю благосклонную улыбку и величественные поцелуи в обе щеки. После чего мы всей процессией уходим в малую трапезную для ближнего круга. Где к нам присоединяется подъехавший Драгомир. А мне предстоит короткий рассказ о том, как я жила все эти месяцы. И долгие разговоры как жили без меня.

- В городе едва бунт не начался, когда народ узнал, что ты уехала, - удивляет меня княгиня.

- Почему?

- Слух прошел, что тебе черной неблагодарностью отплатили за содеянное. Вот ты в обиде и уехала. Разгневанные горожане толпой сюда подошли, искать виноватого. Кто Яру-избавительницу обидел.

- И?

- Волчата твои в оцеплении встали, как ты их учила. Нешто знала, что такое будет? А мне пришлось выйти к людям и объяснить, что не было тебе никакой обиды, а срочно воительницу на родину вызвали. Никак без тебя не могут справиться, - пояснил князь, - да возвернуться ты обещала, а мы ждем сего, не менее всех.

- Особенно некоторые ждали, - ухмыльнулся волхв, кивнув на воеводу.

Тот и ухом не повел, сидел рядом со мной и держал мою ладонь в своей могучей ручище. Периодически