Невольница его величества - Татьяна Андреевна Зинина

в его ладонь, и по телу пронеслась обжигающая волна. Хельм мягко сжал мои пальцы, кивнул Кастелу и неспешно повёл меня к танцующим. Зазвучали первые аккорды, оркестр заиграл мягкую неспешную мелодию, и Анхельм осторожно приобнял меня за талию, как и требовал танец.

Мы закружили вместе с остальными парами, но мне казалось, что моё сердце сейчас стучит так громко и сильно, что его может услышать каждый.

– Ты слишком напряжена, – тихо сказал Хельм. – Я тебя пугаю?

– Нет, ваше величество, – ответила максимально спокойно и холодно, а смотреть старалась выше его плеча. – Я просто не люблю танцевать. С чужими.

– Элин, – он наклонился чуть ближе к моему уху, – с каких пор я стал тебе чужим?

Стоило промолчать, перевести тему или придумать подходящую отговорку. Но что-то дёрнуло меня сказать правду:

– Наверное, с тех самых, как вернулись в свою привычную жизнь, а надобность в невесте из Айвирии отпала.

Он чуть крепче сжал мои пальцы, а я почувствовала его недовольство. Вот только меня не проняло.

– Не ври, что была со мной только из-за клятвы и договора, – сказал Анхельм. – Мы оба знаем, что это не так.

– И мы оба знаем, что вы забыли о моём существовании сразу после того, как вернули свою драгоценную корону, – бросила я с упрёком. – Кстати, спасибо за откуп. Те драгоценности позволили нам с отцом приобрести дом. Ведь после освобождения ему не стали возвращать конфискованное имущество.

Хельм напряжённо и резко вздохнул, но промолчал. Правда, хватило его молчания всего на полминуты.

– Нам надо поговорить. Наедине. Без свидетелей. Это важно, Элин, – сказал он серьёзным, назидательным тоном. – Давай встретимся сегодня после бала. Назначь любое место.

– О чём нам с вами разговаривать? – спросила я устало. – У вас своя жизнь, у меня – своя. Они далеки друг от друга и вряд ли будут часто пересекаться.

– А я хотел рассказать тебе о Гарсинии, Холте, о том, что стало с ведьмой, пытавшейся меня убить. Ещё о некоем рабе Риноре, который отбывал наказание в каменоломнях на севере Айвирии, а некоторое время назад сбежал.

Я испуганно вздрогнула, но Хельм прижал меня чуть ближе к себе и осторожно погладил по спине.

– Тебе нечего бояться. Насколько я знаю, добежал он только до ближайшего обрыва, попытался каким-то чудом призвать крылья, но они не раскрылись. Так что эта тварь больше никому и никогда не причинит вреда.

Его слова не успокоили, даже наоборот, заставили ещё больше нервничать. Вопреки логике, я не могла порадоваться кончине своего бывшего хозяина. Ведь жизнь бесценна, даже если она принадлежит такому отвратительному айву.

Мелодия стала стихать, пришло время заканчивать танец, но, вопреки логике, вместо облегчения меня окутало разочарование.

– Я буду ждать тебя в полночь на той лавочке, где мы с тобой так часто встречались, – сказал Хельм, прежде чем отпустить меня. – Пожалуйста, прилетай.

Отвечать я не стала, тем более, что мы почти дошли до того места, где стоял Кастел. Хельм кивнул на прощание и скрылся в толпе. Мне же в этот момент отчаянно захотелось пойти с ним, догнать… но я осталась на месте.

– Вы с ним настолько хорошо знакомы? – спросил Каст, хозяйским жестом положив ладонь на мою талию, а в его голосе слышалась ревность. – Ты позволила ему тебя обнимать и при этом не дрожала. Говорила с ним уверенно, даже дерзко. Так может, дело не в твоей травме, а во мне? Может, ты только меня держишь на расстоянии?

– Прекрати, – буркнула я, одарив его холодным взглядом. – Что касается его величества… Только благодаря его показаниям с меня сняли обвинения, и потом я некоторое время была вынуждена жить в Вергонии. Да, мы хорошо знакомы, но между нами ничего нет.

После таких пояснений Каст стушевался и больше эту тему не поднимал. Правда, на празднике мы пробыли ещё всего чуть больше часа. А когда я сказала, что хочу уйти, он не стал возражать.

Кэт тоже спокойно отнеслась к моему уходу. Когда мы подошли попрощаться, она бросила быстрый взгляд на стоящего в стороне Хельма и понимающе улыбнулась. В действительности, о наших с ним взаимоотношениях я не рассказывала никому, это было только моей тайной, моим тёплым нежным воспоминанием, которым не хотелось делиться ни с одним человеком. Но, как мне кажется, Кэтрин догадывалась, что я далеко не равнодушна к вергонскому королю, правда, вслух она на это ни разу не намекала.

Когда мы с Кастелом шли к выходу из зала, я чувствовала на себе пристальный, обжигающий взгляд Хельма. Мне очень хотелось увидеть его ещё хотя бы мельком, но я смогла не обернуться.

Нет, наше общение не имеет смысла. Мне давно пора окончательно выбросить его из головы, стереть воспоминания о нём, начать новую жизнь. И встречаться нам не стоит, и обсуждать нам нечего. Это ведь всё только усложнит.

Хотя… возможно, если бы мы поговорили, то я сумела бы поставить точку в своих иллюзиях. И может, не сразу, но всё-таки смогла бы выбросить из сердца Анхельма Вергонского.

Вот только рассчитывать на это не стоило. По-хорошему, мне лучше держаться от него подальше. Ведь уже завтра он вернётся в свою Вергонию, и его вряд ли будет волновать то, как ноет без него моя истрёпанная душа и болит разбитое сердце.

***

Анхельм

На тёмном небе сияли две луны: Гайса и Фейра. Они равнодушно смотрели на меня с разных сторон небосвода и будто насмехались над наивным самоуверенным бедолагой. Будь я на их месте, тоже взирал бы на себя снисходительно, как на придурка, решившего, что мир крутится исключительно вокруг него, и всё должно получаться только так, как ему хочется.

Пригубив вина из бокала, я снял с ближайшего блюда металлический колпак и пальцами вытащил оттуда кусочек ароматной рыбы.

Мне казалось, что она должна понравиться Элин, как и это лёгкое сухое вино с фруктовыми нотками… как и сервированный на двоих круглый стол и удобные плетёные кресла… как и золотистые огоньки, украсившие все ближайшие деревья. Я хотел сделать ей сюрприз, показать себя с романтической стороны, да и просто порадовать. Но что-то в моём плане явно пошло не так.

Со стороны тропинки послышался звук шагов, а спустя несколько мгновений в круге света появился Висл. Он старался делать вид, что всё в порядке, но я заметил промелькнувшее в его взгляде сочувствие.

– Долго собираешься ждать? – спросил он, стараясь говорить равнодушно. – Уже два часа ночи. Может, пойдём?

Я снова посмотрел на луны: сначала на фиолетовую Гайсу, потом на