Подменная дочь - Лора Лей

Но этот «перпетум мобиле» не сдержался и притащил с собой мающегося от перемен и непривычного окружения Торная, и не пожелавшего сидеть в чужом доме Низами-бэя. В результате пожилое поколение нашло друг друга, образовав триумвират по воспоминаниям о прошлом, хоть и разном, и размышлениям о несовершенстве мира, молодого поколения и далее в таком духе…

Ученый-раб (о его статусе вслух не говорили — зачем?) из Мараканды совершенно очаровался всем увиденным, был галантен и внимателен к пожилым дамам, развлекал их рассказами о других странах и народах, замещал госпожу Мэй в качестве чтица (подруги нашли для себя такой способ времяпрепровождения очень подходящим и читали мои романы!), и однажды обратил внимание обеих на возможность оригинального способа общения с всё еще не вернувшей дар речи Гу-фурен.

Нет, кое-как бабушка издавать осмысленные звуки начала (в этом определенно заслуга маркизы, вернее, её присутствия и доброжелательного отношения), но этого было мало.

— Уважаемые ханым (госпожи), простите ничтожного за дерзость, но что если…Гу-ханым будет указывать на иероглифы в тексте, из которых она желала бы сложить то, что хочет сказать? А Вы, Фэй-ханум, будете их записывать? Это, конечно, не привычная речь, простите, Гу-ханым, но… — склонившись в поклоне, выразил мнение Низами-бэй

— О, Лу Сы! — вскричала оживившаяся маркиза. — А ведь…может получиться! В обычных репликах мы уже научились понимать друг друга, но вот большие… Например, взять знакомые тебе наизусть…сутры…или правила для женщин…И ты сможешь показать даже слова…Низами-шифу, давайте попробуем! Дорогая, ты согласна?

Вот так у «почетных пенсионеров» появился способ разнообразить сельские будни, а настроение бабушки поднялось на несколько ступеней вверх, что оказало положительное влияние на ход её реабилитации — к концу лета она смогла произносить все более сложные слова и предложения, взбодрилась, усилила тренировки и могла понемногу передвигаться без кресла, пусть с поддержкой и очень осторожно-медленно, но могла!

* * *

Низами-бэй (он просил именовать его так, для краткости, опуская Саид Абдул) выглядел как укороченная (в смысле роста) версия киношного Старика Хоттабыча! Лукавые глубоко посаженные, с сеткой мелких морщинок в уголках, глаза под седыми кустистыми бровями, чуть нависающий над пухлыми губами, обрамленными седыми же усами, крупный нос, белая борода, которую он поглаживал в волнении или раздумьях, чалма, цветастый халат на плотном кругленьком теле, шаровары, собранные у лодыжек на тесемке, и…парчовые шлепанцы с загнутыми кверху носами! «Чтобы землю не ранить…» — пронеслось в голове воспоминание о причинах создания в древности такого фасона обуви. Вот же…

К категории стариков ирани я отнести не могла, несмотря на его «самоназвание» и седину…Было колоритному оптимисту и велеречивому азиату примерно…немного за пятьдесят… «Почти ровесник! Как и генерал Гу, шеф Чжан, кстати…Приемная мать, опять же…Господи, куда я попала?» — почему-то именно при знакомстве с Саидом Абдулом Низами-бэем я остро осознала возраст взрослых окружающих и…свой: мне же почти полтинник! Не то, чтобы я забыла, но стало как-то…не по себе…Наверное, седина добила…Не знаю, но некий душевный дискомфорт и…иррациональный стыд я испытала, как говорится, в моменте…

— Приветствую Вас, о, несравненная! Ас-саляму але́йкум, хайя́к алл а (Мир Вам, храни тебя Аллах)! — поклонился в пояс, предварительно приложив правую руку к сердцу, Низами-бэй, когда мы увиделись в первый раз.

И я на автомате ответила, повторив его поклон:

— Уа алейкум ас-салям, уа рахматуллА уа баракАтуху (И Вам мир. Милость Аллаха и его благословение Вам)!

«Отголоски детского любопытства грохнули не ко времени…На спор ведь запоминала…Нет, я точно устала — базар не фильтрую совсем…» — постучала себе по лбу мысленно, наблюдая за распахивающимися в шоке и радости глаза белобородого гостя.

— Ханым знает фарси? — воскликнул мужчина.

— Нет, нет, господин, увы, просто слышала где-то! — открестилась я. — Но желала бы научиться!

— Мое время — Ваше, если позволите…Гу-гунян…Я не ошибаюсь? Буду безмерно счастлив поделиться с Вами всем, что знаю…

— Благодарю Вас, почтенный! Но разве у Вас уже нет ученика? — немного растерянно ответила, кланяясь.

— О, несравненная! Молодой господин Торнай Бату…увлеченный юноша…Но…пока я не смог добиться от него…более серьезного отношения к учебе…Его…увлекают другие занятия — печально огладил бороду ученый и вздохнул.

О том, что степняк вместе с младшим Гу носится по окрестностям, мне сообщила маркиза. «Надо парня вернуть в лоно книжного царства, а то расслабился, понимаешь…Брат его за серьезным делом отправил, а он…» — решила я и, пообещав иноземцу содействие, отправилась искать неслуха.

Глава 58

Парни обнаружились в вольере с мастифами — довольные и смеющиеся.

— О, Ю-мэй-мэй! Наконец-то ты не спишь! — поддел меня улыбающийся Чен Ян, Торнай же смутился. «Знает кошка, чье мясо съела» — ухмыльнулась я, глядя на кочевника.

— А вы, мальчики, я смотрю, хорошо проводите время… — протянула, оглядывая новоявленных собачников. — Шан, Шен, замучили они вас, да, мои хорошие? — прошептала, приветствуя рванувших навстречу здоровенных цханг-ки и с трудом устояв на ногах от их двойного напора. — Я тоже рада вас видеть!

Повзрослевшие мохнатые четвероногие толкались мне в живот, подставляли крупные головы под ласку и глухо взрыкивали, выражая свои искренние чувства. Самые открытые существа — собаки! На сердце стало тепло.

— Ты надолго в этот раз? Что у тебя за дела в городе, Ю-эр? — подошел ближе брат. — И Цзян давно не заходил…Вы не вдвоем ли заняты, а? — потрепав мастифа по мохнатому темечку, спросил этот простой как…Не важно!

— А почему тебя волнуют мои дела, а не семейные или вот этого краснеющего юноши? Или ты решил, что твоя компания ему полезнее, нежели подготовка к учебе? — перешла на серьезный тон, переведя взор на понявшего, куда ветер дует, Торная.

— Я…это…Я же занимаюсь, госпожа… — залепетал степняк.

— Ага! И каковы успехи, уважаемый? Не думаю, что господин Бату оценил бы их на отлично…Ян-дагэ, вместо того, чтобы расхолаживать гостя, несомненно, приятным времяпрепровождением с моими псами и пребыванием на природе, составил бы ему компанию и послушал умного человека в лице достопочтимого Низами-бэя! Гостеприимство, в нашем случае, включает в себя обеспечение условий для успешных занятий Торная, а не только бытовой комфорт и развлечения! Ребята, ну, серьезно…Скоро ему предстоит посетить приём у императора, где будут и другие гости…Каков их уровень? Торнай, ты самый молодой, судя по слухам, среди будущих учителей — носителей языка,