Подменная дочь - Лора Лей

— А почему они должны отказываться? Думаю, посылали таких, кто осознаёт свою миссию — в чужой монастырь со своим уставом не ходят! Им демонстрировать гонор не по статусу — они представители ученых, а не политиков — не удержалась я.

— Ректор тоже так считает, но…Вдруг оплошаем?

— Вэй-ди! — взял слово Мин-гэ. — Прекрати истерить! Насчет нихун ничего не скажу, а вот остальные принцы, по слухам, вполне нормальные молодые господа, сами пожелавшие приехать в Академию. Так что все будет в порядке! А столицу им покажет Ю Лей — и так пристально на меня глянул…

А что я? Деваться некуда!

— Покажу, конечно! Позже решим, скопом водить или индивидуально…

— Ю Лей, начни пока с Торная и Низами-бэя. Старик Низами — любопытнейший персонаж, умный, пытливый и, в тоже время, тактичный. Подскажет, что говорить, про что промолчать. Торнай — просто любопытный юноша, по нему можно отследить возможную реакцию степняков — совершенно серьезно (подвоха не уловила) предложил Цзян-гунцзы.

Кивнула и подумала — недолго музыка играла…Скоро мой маскарад раскроют или мне, не дожидаясь перитонита, вскрываться перед Ли Вэем самой…Вот же засада…

Глава 57

До праздника Ци Си я чувствовала себя савраской без узды, как говорила мама, то есть, носилась с подготовкой гидов из числа аборигенов, решившихся присоединиться к нашему бизнесу, денно и нощно.

Ну что сказать? Было тяжело и физически, и морально. И если первая проблема решалась мертвым сном и релаксом в деревне, куда я ездила к бабуле примерно пару раз в неделю, то со вторым…

По прошлой жизни я знала, что некоторые люди считают труд экскурсоводов простой и необременительной болтовней, что неверно, поскольку запоминание огромных объемов информации само по себе трудно, но ведь есть еще и психологические и организаторские моменты, с которыми уважающий себя и клиентов гид должен справляться также хорошо, как и с подачей текста.

Группу не удержишь одними фактами и цифрами и магическими словами «посмотрите туда, это интересно». Туристы в большинстве считают себя знатоками всего и вся априори, а на экскурсии или в туры записываются, потому как уверены, что с ними будут носиться, как с писаной торбой, мол, всё же включено: рассказ, питание, транспорт, подчас, и охрана. Их дело — ходить толпой и «фоткаться» (делать селфи, вау!), любезно позволяя какой-нибудь тетке или дядьке создавать вокруг себя информационный фон. Слушать? Да я вас умоляю! А буклеты и сеть на что? Надо будет — прочитаю!

Ох, опять я себе на больную мозоль наступила! В общем, я свою работу любила, несмотря на негатив от пренебрежительного зачастую отношения клиентов, и за долгие годы сумела выработать и железную волю, и командный голос, и экспресс-реакцию на форс-мажоры, и в людях разбираться и под них подстраиваться тоже научилась…

Поэтому натаскать пять (семь вначале) мальчиков-зайчиков, выбранных из пятнадцати пришедших на первое собеседование студентов Академии, было для меня не невозможно, но вымоталась я знатно.

Почему такой отсев? Все просто — дело в ментальности, по большей части… А еще в артистизме, как ни странно. Да, гид не только ходяче-говорящий путеводитель (помимо прочего), он — возбудитель интереса к тому, что показывает! А тут без собственной харизмы никуда…Ну и перед публикой выступать не всем дано — смущение, ступор, бубнеж под нос, деревянность — нет, такое не прокатит…Как и чрезмерное себялюбие в процессе…

Так вот, о ментальности. Когда я заговорила о формате и сути работы, сразу ушли трое из аристократов — не по чину. Еще двое не пожелали учиться у простолюдина (типа, мы сами с усами), трое не смогли (врали?) запомнить текст и использовать его гибко и живо, то есть, по ситуации менять последовательность подачи сведений, ориентироваться на запросы клиента и тд…

Оставшиеся…Смирилась с двумя симпатичными юнцами с подвешенными языками, но довольно нагловатыми и самоуверенными: решила — или обломаются, или уйдут, потому как явно предполагают высокую оплату и жаждут известности…

А пятеро мне понравились — знали, чего хотят, и готовы вкалывать, сбивая ноги и языки в кровь…Вот с ними и таскалась, от них требовала, их учила — говорить, служить, увлекать, изворачиваться и улыбаться, улыбаться, улыбаться, не переступая границ, не давая авансов и унижать себя…

Порой меня охватывала паника: а не замахнулась ли я на то, что здесь не будет иметь популярности? Как я перед красавчиком оправдываться буду — Цзян вложился в дело хорошо так: одинаковые наряды, кормежка, пока тренировались, аванс, рекламные щиты в нескольких местах города, «административный ресурс» (подмазал кое-кого кое-где)…И время, личное время…

Он был со мной, с нами каждый день! Без жалоб, замечаний ходил, ел, следил…

Сначала я немного раздражалась, а потом оценила: парни при нем были более собранными, ждали его реакции даже больше, чем моей…Старались и мажорики…

Короче, Цзян Чан Мин был моей опорой в прямом и переносном смысле: помимо воздействия на учеников (И как ему удавалось? Видно, он и, правда, известная фигура среди столичной молодежи), он несколько раз чуть ли не на руках доставлял меня, измученную, домой — Шеньки по очереди со мной «гуляли», и тоже выматывались…

Так или иначе, но к Ци Си отряд «птиц-говорунов» был готов — в общем и целом. Чтобы парни не перенервничали, распустила группу отдохнуть, успокоиться, да и сама в том же нуждалась. Дебют решили устроить как раз в праздник, а за пару дней до него провести одним из маршрутов Торная и ученого-ирани, где я буду просто человеком в толпе, главным станет один из новоявленных гидов, самый ответственный, Пэй Вень Янь, чьё имя «заботящийся о близких» и располагающая к себе внешность и манеры внушали мне уверенность, что всё пройдет хорошо.

Но тревожилась я всё равно…Поэтому и уехала в пригород — релаксировать.

* * *

В деревню я ездила, но там, в основном, отсыпалась и отъедалась, и даже в часы общения с пожилыми подругами пребывала в некоторой отключке, и особо в их повседневный быт не вникала. Прошло мимо меня и то, что Гу Чен Ян фактически переселился в мое поместье, твердо вознамерившись перенять опыт ухода за мастифами у Рама…

Да и вообще, как я позже осознала, самому непосредственному и открытому брату Гу пребывание в деревне, на природе, очень нравилось, как и общение с бабулей и маркизой.