Судьба в наследство. 1. Письмо, с которого все началось - Елена Александровна Ковалевская

Вернулась я обратно, если не считать разговора с бабкой, с пустыми руками. В нашей комнате меня дожидались Юозапа и Агнесс, старшей сестры пока не было. На лице у девочки была написана мировая обида и скорбь, видите ли, ее никуда с собой не берут. Юза же стояла и бездумно смотрела в окно.

- Ну как? - спросила она не оборачиваясь.

- Пусто, - выдала я, и прежде чем сесть на свою кровать, принялась стягивать с себя рясу. Как же меня достали все эти тридцать три одежки! В помещении в поддоспешнике жарко, на улице без него холодно, а надевать его поверх не моги, не полагается. - В ратушу не попала, до баронета этого идиотского не добралась. Лишь с одной бабкой поговорила, но после ее рассказа в голове полная сумятица. А у тебя как?

- Тоже ничего не пойму, - призналась сестра. - Посетителей конечно же нет, растрясти некого. С одной Мартой только и поболтала.

- А хозяин?

- А что хозяин?! Он теперь нас до заикания боится, похоже, рад бы сбегать пожаловаться, и на нас всех собак спустить, только вот некуда. Да и потом нажалуется он, не известно еще, чью сторону примут, мы ж дщери Господни.

- Но хоть что-нибудь ты вызнала? - спросила я, справившись с верхней одеждой. Так, осталось еще кальцони переподвязать к подолу рубахи и все: можно заново напяливать рясу.

- Давай Герту дождемся, чтобы на пять рядов не пересказывать, - предложила мне сестра, отходя от окна, затем не к месту добавила: - Похоже, к вечеру может дождь начаться, - а после вышла.

- Только этого не хватало, - вяло выдохнула я. Нервничать или расстраиваться по данному поводу сил просто не было, все поутру растратила.

Я рухнула на кровать, вытянувшись во весь рост и заложила руки за голову. Что ж, будем вынужденно отдыхать. Агнесс пересела ко мне.

- Есфирь, а Есфирь, - тоненьким и жалобным голоском начала она. - Мне скучно.

- Займись чем-нибудь, - О, Господи! Только молоденьких герцогинь я не развлекала.

- Можно я погуляю? А то я взаперти второй день сижу.

- Вот и сиди.

- Вы меня в Горличах держали, и здесь держите, - продолжила ныть она. - А я так хочу посмотреть обычный город.

- Насмотришься еще, успеешь. У тебя теперь для этого вся жизнь впереди.

- А я хочу сейчас.

- Агнесс ты маленькая что ли?! Хоть немного-то понимать должна, что такое город, и что такое холера в нем.

- Вечно вы так! - она резко встала с кровати.

Я неохотно села.

- Если нечем заняться, надень кольчугу и поприседай, а лучше от пола отожмись. Все полезней будет, чем ныть попусту. Хотя погоди. Юза! Сестра Юозапа! - прокричала я во всю мочь.

Та почти сразу заглянула в комнату и с недовольным видом поинтересовалась:

- Ну что?

- Девочка у нас томится, займи чем-нибудь полезным.

- Чем, например?

- Тренируется пусть, силу нарабатывает. Как стало скучно, пусть отжимается или еще чего. Как говорится - добрый труд всю дурь вон выбивает.

- Где я тебе тут тренировку устрою? Места мало.

- А вы сходите с ней, во дворе помашите, там места хватит. Мельницу ей покажи, и ту, и другую.

- Ага! - Юза покрутила пальцем у виска. - Мельницу ей! Она и так удар простенький через раз отбивает, а ты мельницу. Либо она себе чего-нибудь отшибет, либо я калекой останусь.

- Ну, пойди просто потренируйся, а заодно и вправь ребенку мозги на место. Лучше тебя этого никто не сделает. Все одно Гертруду ждем, так хоть время убьешь.

- Вот спасибо! Наградила, - скривилась сестра, и, посмотрев на Агнесс, выдала: - А ты что стоишь, смотришь?! Марш одеваться!

- Какие же вы злые! - выкрикнула девочка, но вышла. Было слышно, как хлопнула соседняя дверь - послушалась. Впрочем, куда ж она денется: оденется и пойдет.

Я вновь растянулась на кровати и закрыла глаза. Если ничего не могу сделать, то остается просто ждать, а ожидание лучше проводить во сне.

Мы с Юзой и Агнесс сидели внизу и после ужина пили завар, когда возвратилась Гертруда. Было уже довольно поздно, на дворе стемнело, принялся накрапывать противный осенний дождь. Вернулась она уставшая, но с весьма довольным видом. Не переодеваясь, подсела к нам, заговорщицки подмигнула, взяла со стола ломоть ржаного хлеба, бросила на него сочный кусок мяса и впилась в него зубами.

- Ну?! - мы с Юозапой едва не взвыли от нетерпения, с надеждой воззрившись на Герту. Неужели она что-то узнала?

- Угу, - промычала она, делая знак рукой, что сейчас, мол, все скажу.

Она быстро прожевала откушенное, отобрала у меня кружку из рук, сделала большой глоток, утерла губы и только после того сказала:

- Жрать хочу, как собака!

- Что-нибудь узнала? - не выдержала Юза.

- Да узнала, узнала, - отмахнулась она. - Дайте только червяка заморить, и я вам такое расскажу - со скамей попадаете!

- А по ходу рассказа не получится? - мне не терпелось услышать, что же она накопала.

Она замотала головой и выдала с набитым ртом:

- Ум-у, не фавутитца...

Мы терпеливо стали ждать, когда же она доест и примется за рассказ. Наконец старшая сестра дожевала, взяла кувшин с горячим заваром, налила в мою кружку до краев, сделала первый глоток, и только после того начала:

- Пошла я на базар, послушать, что говорит местное население, и в одном месте набрела на интересный разговор. Стояли с пяток крепких серьезных мужиков, видимо не последние люди в этом убогом месте, и обсуждали между собой этот неожиданный карантин. Он им тоже - как кость в горле. Уж не знаю я, кто они там были, местные негоцианты или бандюги большого пошиба, но вот ворота им точно открытые нужны, - сестра сделала большой глоток, и продолжила: - Так вот, стояли они и обсуждали, с какого это перепуга ворота закрыли. И если действительно в городе холера, то заболевших почему-то никто в глаза не видел. Тут я ушки