Квартира №16 - Татьяна Ларина

Мы любили друг друга как два подростка, спрятавшихся в комнате, когда за стенкой родители. В некотором смысле так оно и было. Где-то совсем близко были мама, Кирилл Олегович и еще пара десятков людей. Но это только раззадорило Костю и успокоило меня, что не продлится долго. Такой знакомый, такой родной Костя, а я совершенно другая… И вроде бы все было как обычно, вот только теперь казалось неправильным. Я не занималась любовью, я доказывала любовь и доказывала не ему, а себе.

— Кость, мне нужно уехать. По делу Красовской, — застегивая рубашку, сообщила я.

— Сейчас? — удивился развалившийся на диване, довольный, счастливый, до неприличия расслабленный Костя.

— Да… Я как все улажу, сразу домой. Ужин могу купить по дороге, — мне не хотелось встречаться с ним взглядами, боялась, что он легко раскусит обман, и я копошилась с верхней пуговицей, внимательно рассматривая петлицу.

— Не надо. Приедешь, и закажем что-нибудь, — поднимаясь с дивана, ответил Воронов. — А вообще, я бы предпочел на ужин не еду…

— Так можно умереть с голоду, — натягивая узкую юбку-карандаш, пробормотала я.

— Тогда оставим это на десерт, — усмехнулся жених, помогая застегнуть молнию.

— Спасибо.

— Элис, я рад, что у нас все налаживается, — серьезно проговорил он и, развернув меня, как куклу, к себе, внимательно посмотрел в глаза. — Я тебя люблю.

— Знаю… И ты знаешь, как я отношусь к тебе. Я не встречала никого лучше тебя. Мне безумно с тобой повезло.

Он кивнул. Конечно, я понимала, что Костя хотел услышать от меня другое. Я могла бы сказать, что люблю его, и это было бы правдой. Но моя любовь к нему не та, на которую он рассчитывал.

— Мне пора, — прошептала я, и он отпустил меня, ничего больше не говоря.

Дико хотелось курить и плакать. А еще не отказалась бы от рюмки коньяка, только нужно было за руль и уже скоро. Взглянув на наручные часы, я ужаснулась, что уже почти шесть, и пора выезжать к Коняеву. Под ненавистным Лидочкиным взглядом я прошла в свой кабинет, взяла сумку, телефон и направилась к лифтам.

— Алиса Павловна, — догнала меня секретарша.

— Что тебе? — непривычно грубо спросила я.

— Вы так долго были у Константина Кирилловича…

— Ревнуешь?

— Да как вы могли такое подумать?! — наигранно возмутилась она. — Я просто хотела сказать, что пока вы были у вашего жениха, — она специально пренебрежительным тоном выделила Костин статус, — вам звонил мужчина.

— Кто именно?

— Не представился. Но я полагаю, он звонил вам на мобильный, потому что до этого ваш телефон долго трезвонил.

— Спасибо за информацию, Лида, — кинула я и прошмыгнула в спасительный лифт.

Я действительно оставила мобильный в кабинете, когда ушла к Косте, но не могла и предположить, что задержусь у него настолько. На дисплее сотового высвечивалось семь пропущенных от Арины. Под этим именем я сохранила номер Власова. Но что ему было нужно, ведь я сказала, что сама свяжусь, когда что-нибудь прояснится по его делу. А если он звонил не поэтому? Глупая влюбленная девочка сгорала от нетерпения и желания позвонить, но взрослая Алиса разозлилась на безрассудство Дениса. Я села в машину, отъехала от бюро и только тогда стала перезванивать Власову.

— Денис, что ты хотел? — с ходу спросила я, не давая ему сказать ни слова.

— Алис, я звонил тебе. Хотел узнать, что ты намерена делать и… поблагодарить, что вообще во все это ввязалась, — ответил он.

— Благодарить не надо. А по поводу твоей ситуации, сейчас я постараюсь убедить Коняева, чтобы он забрал заявление.

— Сегодня приходили из полиции…

— Неважно, — перебила я. — Если смогу убедить Коняева забрать заявление, то можешь не волноваться. Только ущерб ему возместить придется.

— Я не против, возмещу. Осталось только убедить его забрать заявление. Он хочет, как я понял, получить оплату не только за урон, но и моральную компенсацию.

— Поэтому сейчас постараюсь его убедить, что выгоднее договориться полюбовно.

— Сейчас? — взволновался Денис. — Ты сейчас с ним встречаешься? Без меня?

— Денис, ты в больнице, а я еду к нему в бар, — вздохнула я, не понимая, что именно так его задело.

— Одна?! — вспылил Власов, чем сильно меня обидел. Неужели не верил в мои силы?

— Да, что тебя смущает? Думаешь, не смогу его убедить?

— Я не хочу, чтобы ты одна ходила в подобные места. Там же самый настоящий притон!

— Но мы не можем терять время. Нужно поговорить с Коняевым, пока делу не дали ход, — проговорила я, надеясь, что он не поймет по голосу, что я улыбаюсь. Денис переживал за меня… Чертовски приятно.

— Я иду с тобой, — решительно ответил Власов.

— Но ты же в больнице!

— Здесь охрана ни к черту. Даже не заметят.

— Нет, тебе нельзя еще. Да и потом, со мной ничего не случится. Вчера я уже была в этом баре.

— Лисенок, не дури…

— Денис, я позвоню, как что-нибудь решится.

Чтобы не спорить дальше, я приняла единственно верное решение и разъединилась. Руки дрожали, а внутри порхали чертовы бабочки. За один только взволнованный голос Дениса я была готова отплатить сотней походов по самым злачным местам столицы.

В таком состоянии нельзя было вести машину. Я вышла на улицу, поставив руки на капот, опустила голову и стала глубоко дышать, чтобы хоть как-то успокоиться. Выходило паршиво. К тому же, накатило дикое чувство вины за недавнюю близость с Костей. Я усмехнулась про себя, что каких-то пару часов назад думала, что перестала слышать совесть. Но черт возьми, перестала в отношении к Косте. Мне было так отвратительно из-за чувства, что изменила Денису. Бред. Я вконец запуталась и теперь не знала, как из этого выбраться. А Власов снова звонил… Поставив телефон на беззвучный режим и спрятав его поглубже в сумке, я завела машину.

Припарковавшись во дворе жилого дома неподалеку от бара Коняева, я достала пудреницу, поправила макияж и накрасила губы. Мне нужно было выглядеть как можно более уверенной, чтобы этот тип не мог меня прогнуть. Я вышла из машины и не спеша направилась к бару.

Было ощущение, что я иду на экзамен без права пересдачи. Как и накануне у входа толпились курильщики, только в этот раз их было больше. Оно и понятно, вчера приезжала рано, а вот сейчас в самый час пик. Завидев меня издалека, уже изрядно подвыпившие мужчины стали свистеть и улюлюкать. Глупо отрицать, что мне стало страшно.

Моя походка уже не была такой уверенной, но я не собиралась отступать. Вдруг кто-то