Опороченная - Вероника Ланцет

происхождению, ее рост — около пяти футов четырех дюймов, но в ее движениях чувствуется ловкость, которая впечатляет. Тем более что ей удалось застать меня врасплох и нанести удар в спину.

— Можешь убить его после того, как я убью его, — добавляю я резко и снова поворачиваюсь к Циско.

Он, похоже, вообще забыл о моем существовании, так как таращится на женщину.

— Нет. — Снова говорит она, на этот раз более решительно. — Мне кажется, ты меня понимаешь. Я убью его. Потому что сначала он обидел меня.

— Хорошо. Можно поспорить, но давай просто убьем его вместе и покончим с этим, — предлагаю я, голова болит и от внезапных нагрузок, и от споров о том, кто убьет человека еще не убив его.

— Нет. — Снова говорит она, и у меня создается впечатление, что она любит говорить короткими предложениями. — Он мой. И если ты попытаешься украсть мое убийство, — она медленно поворачивается ко мне, — то я убью и тебя тоже.

— Погоди, погоди, — закатываю я глаза. — Во-первых, я не обижаю женщин. Без обид, — показываю на ее наряд, явно предназначенный для драки. — Но я не понимаю, почему бы нам не скооперироваться и не убить его вместе.

— Не лезь в то, что тебя не касается, незнакомец. Сначала он обидел меня. Он мой, чтобы убить его.

— Ладно, давай сделаем по-другому. Что он тебе сделал? Потому что я уверен, что он не разрабатывал сложную схему, чтобы заставить тебя уничтожить женщину, которую ты любишь, и все это во имя какой-то гребаной беспричинной мести.

— Он обесчестил меня, — произносит она сквозь стиснутые зубы, бросая на Циско взгляд, полный презрения.

— Он… обесчестил тебя? — неуверенно спрашиваю я, потому что мой разум посылает меня в одно место и только в одно, и это может быть самым страшным преступлением.

— Да. Он предал меня и женился на суке, — хрипит она, и ее глаза становятся дикими, кажется, она едва контролирует себя. — И теперь эта сука будет вдовой, — говорит она с больной улыбкой на лице.

В каждой руке она держит по клинку — ножи-бабочки. Медленно поднесся один из них к губам, ее язык танцует по острию, а глаза устремлены на Циско.

Глядя между ними, я размышляю, стоит ли мне настаивать на своем или нет. Но раз уж она, похоже, настроена более решительно, чем я, покончить с его жизнью, то кто я такой, чтобы стоять на пути у дамы?

— Он твой, — киваю я, убирая ногу с него.

— Я покончил, Циско. Я покончил с тобой, я покончил с семьей, я покончил со всем.

С меня как будто сняли груз, когда я раз и навсегда отказался от своей связи с семьей. Потому что я, может быть, и был всю жизнь их лакеем, но не больше.

Всё было кончено в тот момент, когда они разрушили мое сердце.

Собираюсь уходит, но лишь на мгновение приостанавливаюсь, чтобы спросить.

— Как тебя зовут?

Она хмурится, как будто не может понять, почему я спрашиваю, но после продолжительной паузы все-таки отвечает.

— Даию. Меня зовут Даию.

— Хорошо, Даию, проследи, чтобы он умер медленной смертью. Этот ублюдок заслуживает этого.

Улыбка тянется к ее губам.

— О, когда я с ним закончу, он будет жалеть, что ты его не убил, — зловеще смеется она, приближаясь к Циско.

Я пожимаю плечами и закрываю за собой дверь. Но, покидая дом, который когда-то был моим домом, я не могу отделаться от ощущения, что наконец-то закрываю важную главу в своей жизни.

Проходя мимо двери, где когда-то жила моя мама, воспоминания уже не так болезненны, как раньше. Наоборот, они притупились до легкого гула, образы расплываются.

Пожалуй, впервые я не испытываю глубокого отвращения к событиям того дня, к тому, как я сыграл роль в гибели матери и отца.

Но, уезжая навсегда, я знаю, что меня ждет новая глава.

Я все еще жив.

Она все еще жива.

А это значит, что я буду гнаться за своим солнцем, даже если мои крылья могут растаять по дороге.

Глава 19

Джианна

Месяц спустя.

Весь этаж погружается во тьму. Используя фонарик на телефоне, я освещаю путь к своей квартире, быстро достаю ключи и отпираю дверь.

Оказавшись внутри, крепко запираю ее и делаю глубокий вдох.

Вряд ли я скоро привыкну возвращаться домой после наступления темноты. Но это моя новая реальность.

Я выживу. Я всегда выживаю.

Для однокомнатной квартиры здесь довольно просторно, несмотря на то, что кухня и спальня находятся в одной комнате. Мне пришлось принять несколько сложных решений после того, как я создала как можно больше пространства между собой и своей семьей. Что включало в себя серьезные изменения моей предыдущей жизни.

Я выбрала это место из-за низкой арендной платы и относительно безопасного района.

Или настолько безопасный, насколько это возможно.

Это оказалось самым трудным.

Раньше со мной везде была моя охрана, и никто не смел сказать мне и слова. А теперь? Количество случаев, когда ко мне приставали и кис-кискали в след за последний месяц, просто поражает.

Особенно плохо становится по ночам, когда заканчивается моя смена в ресторане. Я всегда с опаской возвращаюсь домой, прижимая к себе сумку и стараясь не привлекать к себе ненужного внимания.

Сняв пиджак, я быстро ставлю еду в микроволновку, а затем принимаю душ. Когда еда готова, беру ее с собой на кровать и быстро ем, читая учебник.

Решение сбежать было спонтанным.

Когда я узнала, что Кларк действительно выжил после отравления цианидом, я поняла, что ничего хорошего для меня не ждет. Хотя он не обвинял меня напрямую в попытке убийства, он заявил, что собирается жениться на мне, как только выйдет из больницы.

Поскольку об этом не могло быть и речи, я поняла, что не могу больше оставаться там.

И что с того, что Басс предал меня? Я все еще была у себя и впервые решила взять свою судьбу в собственные руки.

Но самым непредвиденным оказалась реакция Микеле.

Он был первым, к кому я обратилась, зная, что без него мне не уйти.

— Нет, — сказал она тихо, подняв взгляд на меня и совсем не похожий на моего младшего брата.

— Но Микеле, ты не можешь остаться здесь…

— Нет, — перебил он меня, его глаза были холодны. — Я прекрасно справлюсь сам. Как и всегда. Но ты… — его губы скривились в отвращении. — Ты опозорила нас, Джианна.

Как только он назвал меня Джианной, а не Джи-Джи, я поняла, что что-то не