Опороченная - Вероника Ланцет

— Я не ненавижу тебя, — выражение его лица сразу же меняется с игривого на серьезное. — Ты просто был идеальным козлом отпущения, — его плечи лениво пожимаются. — Видео… — он умолкает, — они называют их дипфейками3. В наше время ничему нельзя доверять, дядя.

— Ты знал, как я отреагирую. Ты, блядь, знал…

— Да. Я на это рассчитывал. И ты действовал блестяще. Видео с помолвки тоже было потрясающим. Я же говорил тебе, что она хороша в постели. — У него хватает наглости ухмыляться мне.

— Из-за тебя я… — Не могу поверить, как глупо я поступил, попав в его ловушку.

— Нет, дядя. Из-за тебя. Это ты ни разу не усомнился в том, было ли видео настоящее или нет, так что это твоя вина. Ты можешь стоять и обвинять меня сколько угодно, но я всего лишь дал тебе толчок, который был тебе нужен. Разрушение… Это все чем ты являешься.

Поднимаю кулак и бью его по щеке, чувствуя ожог от соприкосновения кости с костью.

На лице Циско все то же забавное выражение, даже когда я продолжаю наносить удары.

— Почему? ПОЧЕМУ? Скажи мне, блядь, почему! — кричу я, продолжая бить его, и кровь уже течет из его губ и носа.

— Потому что это весело, — тянет он, и из его уст вырывается маньячный смех. — Потому что бесконечно веселее наблюдать за тем, как люди барахтаются, чем за тем, как они счастливы.

— Ты болен, — рычу я на него. — Чертовски болен, — продолжаю бить, хотя запястье болит просто адски, кожа на костяшках пальцев содрана, но я продолжаю бить.

— Да! Я чертовски болен. Так что давай, дядя. Покажи, на что ты способен, — смеется он, его белые зубы окрасились в красный цвет, и он продолжает подначивать меня своими словами.

— Я убью тебя, мать твою, — говорю я, валя его на пол и пиная ногой в живот.

Циско начинает кашлять кровью, но смеяться не прекращает. Если не начинает даже больше.

— Ну же, ты не можешь сказать, что тебе не понравилось трахать ее. Так ли хороша ее киска, как о ней говорят? Давай, старик, поделись подробностями.

Что-то не укладывается в голове, когда я понимаю, что просто избиваю его до полусмерти, а он даже не защищается. Он наоборот подначивает меня, чтобы я ударил его посильнее.

Лежа на полу, Циско задыхается и отхаркивает кровь, но на лице продолжает играет извращенная улыбка.

Еще один удар, и я ставлю ногу ему на грудь, не давая подняться.

— Сделай это, — дразнит он. — Сделай это, блядь! — кричит он мне, и в этот момент я вижу только лицо Джианны, когда она уходила от меня навсегда. Конец жизни, которой у меня никогда не было.

И за это он тоже не заслуживает жить.

— Давай! — кричит он мне. — Сделай это, мать твою! Как ты думаешь, кто нанял тех людей, чтобы они тебя порезали? Кто, по-твоему, все это организовал? Потому что я знал, что ты попадешься на все мои ловушки, дядя, — смеется он.

Я так и застываю с расширенными от шока глазами.

— Ты… — Я запинаюсь, мой голос наполняется ужасом. — Ты нанял их, чтобы они порезали мне лицо? — недоверчиво спрашиваю я. — Зачем… Какого черта?

Качаю головой, не в силах поверить, что смотрю на человека, за взрослением которого я наблюдал, — что смотрю на свою гребаную семью.

— Потому что ты вписываешься в мои планы, — пожимает он плечами. — И потому что я мог, — он подмигивает мне, все его лицо в крови и выглядит как чертово шоу уродов.

— Да что с тобой… — я качаю головой.

— Гуэрра забрали у меня все, — его губы кривятся в презрении. — Вполне справедливо, что и я отнял у них все, — усмехается он. — В конце концов, Бенедикто всегда заботился только о своем положении в обществе. Теперь у него нет ничего, — Циско продолжает смеяться как сумасшедший, рассказывая о своем идеальном плане в отношении Гуэрры и о том, что я был идеальной пешкой.

— Но есть последний шаг, — ухмыляется он, как дурак. — Так сделай его! Убей меня на хрен и отомсти, — смеется он, и я понимаю, что он имеет в виду под последним шагом.

Он хочет, чтобы я убил его.

Я не знаю, что Гуэрра забрали у него, но это не тот Циско, которого я знаю. Это его ненормальная версия, возможно, находящаяся на грани психического срыва.

Но пока он продолжает сыпать оскорблениями, дразня меня Джианной, мне все равно, есть у него желание умереть или нет.

— Я обещал своим людям, что они тоже смогут пошалить, — хихикает он. — Это видео, безусловно, разожгло их аппетит. И она ведь согласится, не так ли? Он уже раздвинула ноги для ДеВилля, что такое еще несколько раз?

Мои кулаки снова и снова сталкиваются с его челюстью.

Человек может вынести много, прежде чем дойдёт до точки кипения. А Циско только что довел меня до моей. Предательство за предательством, он, черт возьми, все разрушил.

И я разрушу его — в буквальном смысле.

Подняв ногу, отвожу ее назад, чтобы набрать скорость, а затем наношу удар прямо ему под подбородок, зная, что если удар будет достаточно сильным, то он сразу же убьет его.

Но как раз в тот момент, когда я собираюсь добить его, я чувствую, как нож глубоко вонзается в мою кожу.

— Что… — бормочу я, отводя руку назад и нащупывая рану. Удар явно был нанесен со стороны окна. Вынимаю нож из плеча и с удивлением вижу, что он совсем маленький и, скорее всего, не причинил особого вреда.

Я едва успеваю осознать происходящее, как выражение лица Циско полностью меняется.

Он смотрит на что-то позади меня со смесью ужаса и шока, его глаза расширены, рот приоткрыт.

Наконец, повернувшись, я замечаю присутствие нового человека — женщины.

Темные волосы и темные глаза, ее черты лица лишены эмоций, когда она смотрит на Циско.

— Ты его не убьешь, — заявляет женщина, не глядя на меня. — Я его убью, — провозглашает она с иностранным акцентом.

Циско все еще не реагирует, смотрит на нее так, словно увидел привидение.

— Он должен умереть, — скрежещу я зубами, готовый сражаться с ней за это право.

— Почему? — незнакомка наконец-то поворачивается и смотрит на меня. — Он обидел тебя? — Она поднимает бровь, и я киваю, немного удивленный ее вопросом. — Он и меня обидел. — Наклоняет голову, встречаясь с Циско взглядом.

Азиатка по