Сокровище для ректора, или Русалочка в боевой академии - Милена Вин

Она обняла подругу, еще даже не ведая о причине ее слез. Прижалась щекой к ее волосам, встретившись со мной взглядом.

— Почему?..

Я придвинулась к ним, поднесла руку к лицу Тины — медленно, так, чтобы не напугать ее еще больше. Но она не отпрянула. Посмотрела на ладонь, затем в глаза, и наклонилась, позволяя прикоснуться к ее лбу.

Я сделала то же самое, что и с Гвен. Позволила ей слышать свой внутренний голос, доверилась, как близкому человеку. Одно касание открыло мне дверь в ее воспоминания — побочное действие, которого никак нельзя избежать, когда русалка дает кому-либо возможность слушать ее.

У Тинатин было прекрасное детство. Любящие родители, старший брат, ставший для нее опорой, родное и любимое селение. И Гвен, для которой она стала лучшей подругой и которой помогла пережить такую поистине тяжелую и болезненную утрату.

«Простите меня, — сказала уже им двоим, — за то, что не открылась сразу. Я должна была рассказать вам немного раньше. О том, кто я… Но я боялась. Боялась, что вы испугаетесь и оттолкнете. А мне так не хотелось терять то немногое, что помогало не падать духом и не возвращаться в море. Простите…»

— Не смей плакать, — грубым, но дрожащим голосом произнесла Гвен. Только непонятно: эти слова предназначались мне или ей? — И не извиняйся. Ты права: мы бы испугались. Тина тебя жалела, а я боялась и ненавидела. Потому что действительно считала тебя одной из тех, кто убил мою мать. Это ты меня прости... За то, что назвала монстром... За все прости.

Она приобняла Тину, а второй рукой схватила меня за запястье, дернула и сгребла в объятия так быстро, что я и мыкнуть не успела.

Мы сидели так какое-то время — в обнимку, прислушиваясь к дыханию друг друга, ничего не говоря. Нам словно нужны были эти минуты благоговейной тишины, чтобы привыкнуть, понять... Чтобы они стали для меня чем-то большим, чем просто люди, с которыми я пересеклась на суше, чем обычные адептки, с которыми пришлось проводить время. И чтобы я для них перестала быть приносящим одни несчастья чудовищем.

— А теперь... — Гвен мягко отстранилась от нас, облизнула сухие губы, — ... рассказывай. Что произошло?

Я рассказала обо всем. Обо всем, что требовалось, чтобы меня поняли. О том, что Риан мой истинный, о пропаже тетушки, о том, что Хелия сирена, и что она наслала проклятие. Что я отдала голос взамен на жизнь друга... За всем стоят они, Миранда и Хелия. И, кажется, принц не единственная их цель.

— Они отправятся во дворец, — заключила Гвен. — Миранда должна спасти Кайла, но, похоже, это всего лишь предлог... И по ее указанию Хелия должна что-то сделать. Их цель — король? Или вся королевская семья?

— А зачем им ректор? — спросила Тина, нервно царапая запястье.

Мы так и не ушли со двора. Сидели на траве за кустами, не понимая, что делать и к кому бежать. Время было против нас: что-то надвигалось. Что-то очень нехорошее.

— Магистр — лорд. Король доверяет ему. Возможно, с его помощью...

«Нужно идти», — оборвала я ее.

Сердце забилось страшно сильно при мысли, что Риан собственными руками отнимет чью-то жизнь. Он под действием чар, не контролирует себя, но это не сможет избавить от бремени, если он все же совершит ужасный поступок... Он не сможет простить себя, когда очнется. Если очнется.

— Куда? — Тина уставилась на меня, вздернув брови. — Во дворец? Нас никто туда не пустит, стража не станет слушать.

«Но я не могу... Не могу бросить его».

И Филю. Тетушку... И все королевство, пусть оно и чужое для меня.

— Успокойся. — Гвен с мягкостью, которая, казалось, ей несвойственна, сжала мои пальцы. — Мы сделаем все возможное. И я знаю, кто нам поможет.

Глава 30. Знак доверия

— Я не стану этого делать.

Твердые слова, произнесенные не менее твердым и низким голосом, больно ударили по сознанию, пошатнули и без того хрупкую надежду на помощь. И, похоже, не только у меня…

— Но вы должны!.. — Гвен выступила вперед, ни на миг не отводя взора от кровавых и таких страшных глаз демона.

Вигмар вскинул кустистую бровь, посмотрел на адептку столь холодно, что я и сама почувствовала холод этого взгляда, будто он смотрел не на нее, а на меня, осуждая и в то же время не понимая.

Я с самого начала не была уверена, что он рискнет помочь нам. Я даже не верила, что он выслушает нас. Но он выслушал, хоть и после того, как Гвен вцепилась в его руку и сказала в гневе, что не выпустит его из лазарета, пока он обо всем не узнает…

— Вы глупы, Гвендолин, — произнес он резко и грубо, но это ничуть не пошатнуло уверенность Гвен, — и сейчас позорите своего отца, осмеливаясь просить меня о подобном. Я знаю Миранду более двухсот лет. Эта женщина не способна дерзить даже мне — тому, кто докучал ей все это время.

— Ее кротость была обманом, как же вы не понимаете?! — воскликнула Тина, чем привлекла внимание демона. Но лишь на миг, а после он вновь встретил полный раздражения и решительности взгляд.

— Хорошо… — уже спокойным голосом начал он. — Предположим, Миранда в самом деле в сговоре с сиреной и намеревается лишить короля жизни. Но с чего вы решили, что я смогу вам помочь? Почему вы, — он глянул на меня, и я со страшным усилием заставила себя стоять на месте, — не допустили мысли, что я могу быть с ними заодно?

«Допустила», — сказала тут же.

— Она об этом думала, — поспешила озвучить мой внутренний голос Гвен.

Вигмар перевел чуть недоуменный взгляд с меня на адептку, затем снова посмотрел прямо мне в глаза.

«Вы не вселяете уверенности, что ваши намерения чисты. Но сейчас вы единственный, кто может нам помочь».

И это было правдой. Правдой, которую я отказывалась принимать, ведь Вигмар… этот демон напугал меня до чертиков еще в лавке Миранды, и страх перед ним усилился на балу, когда он ясно дал понять, что разгадает все мои секреты. Но Гвен отметала мое недоверие, как что-то незначительное: она, как и магистр, была полностью уверена в Вигмаре, несмотря на то, что сам Кайл отзывался о нем не самым