Сны с чёрного хода 2 - Алексей Небоходов

что её путь уже определён, что позади осталось слишком многое, чтобы продолжать оборачиваться назад. Она больше не бежала от теней прошлого, не искала иллюзорных спасений в чужих воспоминаниях, не пыталась разгадать ту версию себя, которая давно перестала существовать.

Теперь она шла. Уверенно, не оглядываясь, зная, что впереди – не призрачная надежда, а реальность, требующая встречного взгляда.

За горизонтом её ожидал не просто ответ, а точка, в которой сойдутся линии прошлого и настоящего. Она не знала, какой окажется эта встреча, принесёт ли она облегчение или откроет новую главу вопросов, но в этом уже не было значения. Лия сделала свой выбор, и теперь оставалось только двигаться вперёд.

Завтра она увидит Александра – не в отражениях, не в тенях воспоминаний, не в искажённой реальности прошлого, а таким, каким он стал. Завтра узнает, есть ли у них ещё что—то, кроме памяти.

Глава 15

Лия сидела у окна скоростного «Сапсана», глядя на осенний пейзаж, расстилающийся за стеклом. Поля, уже опустевшие после сбора урожая, уныло серели под низкими тяжёлыми облаками. Кое—где в тумане мелькали полоски жёлтых деревьев – остатки лесополос, теряющихся на горизонте.

Между ними – редкие деревушки с покосившимися заборами, тёмными окнами и низкими крышами, накрытыми первым инеем. Время от времени попадались полуразрушенные строения – призраки прошлых эпох, выброшенные за пределы современной жизни.

Где—то вдали клубился дым, рассыпаясь в предрассветном воздухе – кто—то топил печь, готовясь к долгой зиме. Всё это сливалось в единый узор, который гипнотизировал взгляд, уводил её в мысли о прошлом, заставлял забыть, что она находится в движущемся вагоне.

Поезд мчался вперёд, раскатываясь по рельсам плавным, почти убаюкивающим гулом. Лёгкие толчки на стыках, вибрация стекла, ритмичный шёпот колёс – всё это сливалось в единую мелодию дороги, в которой было нечто неумолимое. Внутри вагона царила уютная, но слегка напряжённая атмосфера: люди говорили вполголоса, кто—то читал, кто—то смотрел в ноутбук, кто—то задремал, подложив под голову сложенную куртку.

В проходе время от времени появлялась проводница – высокая, сдержанная женщина в безупречно выглаженной форме. Она осторожно обходила сидящих, проверяла билеты, укладывала багаж в отсеки, мягким движением поправляла складки на скатертях столиков у окон. Её движения были уверенными, привычными – как у человека, живущего в дороге, знающего каждую мельчайшую деталь своей работы.

Лия почти не замечала всего этого. Она слышала голоса, шорох страниц, звяканье посуды в вагоне—ресторане, но ничего из этого не проникало в её сознание. Мысли её были далеко – впереди, в Санкт—Петербурге, где её ждал человек, которого она когда—то знала и, возможно, любила. Или тот, кто остался от него.

Она снова прокручивала в голове разговор с Андреем Соколовым. Он не сказал прямо, но в его голосе чувствовалась настороженность, когда он подтвердил, что Александр жив. Он знал что—то, чего не говорил. Лия чувствовала это каждой клеткой. Почему она не смогла найти ни одного следа? Почему даже обычный запрос в поисковой системе не дал ей ничего? Как будто он был стёрт из жизни, словно его существование никогда не имело значения. Эта мысль тревожила больше всего. Исчезнуть из поля зрения можно – уехать, сменить работу, оставить привычный круг общения. Но исчезнуть совсем? Так, чтобы не осталось даже случайных упоминаний, даже случайных фотографий в архивах? Это было невозможно.

Если бы не Андрей, она бы подумала, что её собственная память даёт сбой. Что её прошлое – лишь иллюзия, воспоминание о человеке, которого никогда не существовало.

Она посмотрела в окно. В отражении мелькнуло её лицо – бледное, напряжённое, с лёгкими тенями под глазами. Она выглядела уставшей. Или это не усталость, а что—то другое? Страх? Тревога? Желание доказать себе, что она не сошла с ума?

Поезд замедлился, входя в очередной город. На платформе мелькнули фигуры – люди с чемоданами, в ожидании посадки, спешащие пассажиры, девушки в длинных пальто, деловито прикладывающие телефоны к электронным турникетам. Кто—то стоял, задумчиво глядя на уходящий состав, кто—то махал рукой вслед уходящим вагонам.

Лия на мгновение подумала – а что, если прямо сейчас среди этих людей стоит кто—то, кто знает ответ на её вопросы? Кто видел Александра недавно, кто может сказать ей: да, он был здесь, да, с ним всё в порядке, да, ты найдёшь его. Эта мысль пронзила её так остро, что на мгновение захотелось сорваться, выйти, попытаться поймать чей—то взгляд. Но поезд уже вновь набирал скорость. Всё осталось позади.

Она глубоко вдохнула и откинулась на спинку кресла. Проводница снова появилась в проходе, проверяя порядок в вагоне. В её руках был поднос с чашками кофе, аромат которых разлился по пространству, наполняя его тёплым, обволакивающим запахом. Лия кивнула, принимая одну из них, благодарно улыбнулась. Тонкий пар поднимался над тёмной поверхностью напитка, и она поднесла чашку ближе, вдыхая терпкий аромат. Ей нужно было собраться. Оставить все сомнения, вопросы, разрозненные мысли. Теперь у неё был путь, и этот путь неизбежно вёл её к ответам.

Где—то впереди был Санкт—Петербург. Где—то впереди её ждал человек, которого она помнила, но, возможно, уже не знала.

Такси медленно пробиралось сквозь вечерний поток машин, плавно лавируя между автобусами, каршеринговыми авто и редкими велосипедистами, которые, несмотря на моросящий дождь, продолжали движение по мокрым, блестящим от воды улицам. Лия следила за этим городским хаосом, но не видела в нём ничего нового – всё это было частью живого механизма, который она помнила с детства, который, казалось, никогда не менялся. Петербург жил по своим законам, следовал ритму, понятному только тем, кто когда—либо чувствовал его на своей коже.

Взгляд её скользил по фасадам домов – старым, облупившимся, серым, но всё же величественным. Здесь, среди этих стен, можно было разглядеть следы ушедших эпох: облупившиеся рельефы, покосившиеся водосточные трубы, балконы с коваными решётками, хранящие тайны прежних хозяев. Узкие улицы, куда не проникал свет фонарей, выглядели как порталы в другой мир, в пространство, где время текло иначе, медленнее, тяжелее. В них прятались запахи промокшего камня, ржавого железа, канализационных стоков, перемешанные с ароматами кофе и свежего хлеба из булочных, что ещё не закрылись.

Лия смотрела, как в кафе за столиками сидели люди, укутавшиеся в пальто, грея в руках чашки с чем—то горячим, как в круглосуточных киосках продавцы едва заметно покачивались в такт уличному шуму, наблюдая за редкими прохожими. В витринах магазинов мерцал тёплый свет, отражаясь в лужах – вода на тротуарах собиралась в ровные плёночные зеркала, в которых Петербург