Жестокое лето - Морган Элизабет

– И мы тебя, детка!

2 сентября, понедельник

Зак

– Мне он не нравится, – говорю я Ками, ставя перед ней корзинку картошки фри.

Она берет несколько ломтиков, обмакивает их в кетчуп, а потом оборачивается и смотрит на Ливи, которая в углу тискается со своим парнем.

Вот же хмырь!

Никаких доказательств того, что он придурок, у меня нет, но я это нутром чую.

– Закари, – дразнит Ками.

– Что это за имя такое – Брэд?

– Ну ладно, имя и правда дурацкое. Прямо как Чэд, только еще более выпендрежное.

– Мать-перемать, хочешь сказать, моя дочь еще с каким-то Чэдом встречается?

– Нет, – Ками со вздохом закатывает глаза. – Хочу сказать, что твоей дочери двадцать четыре, она встречается с парнем по имени Брэдли и, кажется, счастлива. Она взрослая и имеет право сама принимать решения, а тебе не обязательно вставлять свои пять копеек.

Смотрю на Ливи, которая продолжает болтать с этим высокомерным хорьком. Наверняка познакомилась с ним в «Приморском клубе» этим летом, что само по себе уже огромный красный флаг.

– Она всегда останется моей малышкой, а я так и вижу, что с ним что-то не так. Она для него слишком хороша.

– Уймись, папуля, – ухмыляется Ками. – Твои чувства тут на втором плане.

Она права, я держу себя в руках. Когда дочь приводит этого пацана – ладно, мужчину, он почти ровесник Ками – я веду себя дружелюбно, а своими чувствами делюсь только с ней.

– Мел он нравится, этого уже достаточно, чтобы забеспокоиться.

Ками качает головой, очевидно, взвешивая варианты развития событий. Этот аргумент ей понятен.

Мать Оливии уже почти год счастливо замужем, наконец, отвязалась от дочери и наслаждается жизнью супруги богача. Ливи говорит, она сейчас проходит отбор в какое-то реалити-шоу о женах состоятельных персон.

Однако это значит, что она одобрит любого парня дочери, который сможет улучшить ее собственное социальное положение.

– Но Ливи он нравится, и мне этого достаточно, – возражает Ками.

Это тоже серьезный аргумент. Отчасти.

– Ей уже доводилось принимать неверные решения.

Закатив глаза, Ками шлепает меня по руке.

– Хватит. Никто не идеален. На меня посмотри, мне тоже доводилось их принимать.

– Но твои неверные решения год назад привели тебя в этот бар.

Приподняв часть барной стойки, я выхожу к ней. Она разворачивается на высоком стуле, и я становлюсь между ее коленей.

Вот так мне больше всего нравится.

Обычный вечер, мы в баре, я кормлю ее, а она смотрит на меня так, словно я говорю что-то очень для нее важное.

– И слава богу, – добавляю я и обнимаю ее за талию.

– Почему это?

– Ну, если бы ты не запала на корзинку моллюсков и «Апероль-шприц», ко мне бы сегодня не явилось человек двести посетителей.

Закатив глаза, Ками шлепает меня по груди.

Сегодня мы уже во второй раз проводим вечеринку «Анти-серпентарий». Правда, в этом году ее переименовали в «Бесконечное лето», потому что, по словам Ками, нет смысла проводить мероприятие без змей там, где их и так больше нет.

– И я костьми лягу, чтобы так все и продолжалось, – добавила она вечером, когда мы об этом говорили, а я расхохотался.

На самом деле, я очень рад, что этим летом Ками не пришлось никому мстить, ведь так она почти все вечера проводила в баре, а все ночи в моей постели.

Охрененно классное вышло лето!

Подумать только, мы вместе уже больше года, а я до сих пор не могу ею насытиться.

Интересно, изменится ли это когда-нибудь, утихнет ли жажда?

Смотрю на ее длинные черные волосы, оранжевые ногти и прекрасные глаза, которые светятся только для меня, и ответ приходит сам собой.

Нет!

Мне всегда будет мало Камилы.

Ее лежащий на стойке мобильник вибрирует, Ками смотрит на экран и стонет.

– Клиент?

– Хуже, сообщение от Сиси.

– Что-то случилось?

– Нет, но ей нравится рассказывать мне о дурацких пожеланиях клиентов. Например, сейчас кто-то затребовал, чтобы их встретили «Дом Периньон» в хрустальных бокалах.

– Встретили здесь? – смеюсь я, и Ками снова стонет.

– Да, они не понимают, что это не какое-то великосветское мероприятие формата «все включено». Большая часть гостей любит наши вечеринки на острове, а мне нравится помогать местным заведениям, но богом клянусь, если меня еще раз спросят, подают ли в «Рыбалке» икру, я просто взорвусь.

Не удержавшись, фыркаю.

– Не смешно!

– Да брось, забавно же. Представь себе, как Фрэнк готовит кростини с крем-фреш, а сверху кладет чертову икру, – она прикусывает губу, чтобы не рассмеяться. – Или Ронда тащит «Дом Периньон». Черт, да у нее все из рук валится. Вот почему мы тут не подаем всякие изыски.

Теперь Ками улыбается по-другому.

Тепло.

– Но просекко вы подаете.

– Только одному клиенту, Камила. Всем остальным, кто попросит у меня проклятый «Апероль-шприц», я скажу, что впервые о нем слышу.

– О-о, «Апероль-шприц» – это здорово, – к нам подходит новый клиент.

Я запрокидываю голову и молю Бога даровать мне терпение.

Ками, словно прочитав мои мысли, кладет руку на мое плечо.

– Не волнуйся, большой мальчик! Завтра у нас обоих выходной, можем пропасть на целый день.

Впервые за все чертово лето у нас выходной одновременно, а значит, она вся будет принадлежать мне.

Слава яйцам!

3 сентября, вторник

Зак

Я просыпаюсь сильно раньше Ками, она еще сладко сопит в нашей постели, а я уже еду на другой край острова за кофе и сэндвичами к завтраку. Беру ее машину – она просит, чтобы я не садился на мотоцикл, когда она спит, ей важно знать, добрался ли я до места назначения в целости и сохранности.

Меня это бесит, но просьба пустяковая, так что я подчиняюсь. К тому же так багажник байка не пропахнет бейглами.

Однако, вылезая из машины, я чуть не роняю наш завтрак, потому что вдруг слышу стоны.

Стоны…

Стоны, черт возьми.

Какого?..

– Вот так. Какая ты красивая, когда принимаешь мой член. Черт!

Голос мужской.

А стонет женщина.

– Прогнись посильнее, чтобы вышел красивый кадр, Камила.

Черт, да это же мой голос!

Голос мой, а стонет Камила.

– О да, да… Еще, Зак, пожалуйста, еще!

У меня встает, я точно знаю, что там сейчас происходит.

– О боже, – на этот раз стон тише, нежнее, не такой отчаянный, это точно Ками.

Настоящая Ками, а не та, что на видео.

Ставлю кофе и пакет с сэндвичами на стойку, иду в спальню, спотыкаюсь о туфли на каблуках, которые Ками скинула прошлой ночью и, увидев ее,