Порабощенная душа - Кери Лейк

изнасиловании, когда Гевин рассказал ей о женщине, которая отправила его в обсидиус. Даже будучи монстром, мысль о том, что он причинит вред какой-либо женщине, казалась невозможной.

— Нет. Власть человека — это всё, что отличает его от самых злобных зверей. Я намерен держаться за свою так долго, как смогу.

Сабель быстро вздохнула.

— Какая странная ситуация. — Она закусила губу, глядя на стену на противоположной стороне комнаты. — Я чувствую, что мне приходилось сохранять такой жесткий контроль над всем на протяжении многих лет. У меня были Томас и Джейни такие маленькие. Заботилась о своей сестре, не допуская её попадания в их лапы. — Она улыбнулась. — Хотя бы один раз мне хотелось потерять контроль. Иногда я жажду того, что меня бесит — хаоса и безответственности. Я хочу напиться и сделать что-нибудь сумасшедшее, понимаешь, о чем я? — Шампанское, которое она пила всю ночь, казалось, говорило за неё. — Я хочу притвориться, что я одна из тех женщин, которые могут быть сексуальными и трахнуть мужчину без миллиона тыкающих пальцев и вдвое большего количества обвинений. — Ей хотелось потерять контроль над ним, не подпитывая его естественный инстинкт связи. Для Сабель связь была не более чем невыполненным обещанием — ложью, которой можно было легко манипулировать. — Иногда мне просто хочется секса без всяких осложнений.

— Женщина, не говори мне таких вещей. — Она чувствовала на себе его взгляд, горячий и жаждущий.

Сабель встала с кровати и направилась в ванную.

— Я смою с тебя эту кровь.

Она взяла полотенце из бельевого шкафа и облила её теплой водой, предварительно промокнув шею. Прежде чем она успела даже взглянуть вверх, её тело оттащили назад и прижали к телу Гевина. Он развернул её лицом к себе, прежде чем сделать ещё один поворот, чтобы она оказалась спиной к стене.

— Что ты делаешь?

— Я хочу, чтобы ты потеряла контроль. Со мной. — Он наклонился вперёд, прижавшись губами к её губам, и рой бабочек забарабанил в её животе, пока жар обжигал её сердцевину. — Никаких осложнений.

Чёрт возьми, его поцелуй. Её мир закружился, как карусель, грозя выбить ей колени из-под ног. Щелчок заставил её отстраниться от него и посмотреть на наручники, скрывавшие её запястья. Никогда ещё Сабель не была скована наручниками. Во всяком случае, не по своей воле. Он прикрепил её к тому самому таинственному стальному стержню, выходящему из стены.

Итак, вот для чего он его использовал.

Она нахмурилась.

— Гевин, я просто должна тебе сказать. Я мать. Мать не обманешь. У нас есть сверхспособности для всякой ерунды, и мы не боимся заняться случайным сексом и уйти.

— Ты закончила?

— Ты в безопасности?

— Сейчас не время спрашивать об этом, моя дорогая. Пришло время спросить, как ты хочешь, чтобы с тебя сорвали трусики? Руками или зубами?

Вспышка возбуждения пробежала по её телу.

— Я не уверена, что мне нравится, когда меня сковывают наручниками.

Ах, но ей понравилось. Пока Гевин надевал наручники. Будь это другой мужчина, она бы с ним подралась.

— У меня есть пять причин, почему тебе это понравится. И к тому времени, как я дойду до последней, ты будешь в таком экстазе, что забудешь, с чего ты не хотела начинать. — Он расстегнул её рубашку спереди, не удосужившись снять её до конца. — Начнём с причины номер один.

Прохладный воздух ударил в её большую грудь, и Сабель внезапно почувствовала себя уязвимой. Незащищенной. Она закрыла лицо рукой.

— Почему ты прячешься?

— Я просто… я чувствую себя выставленной напоказ.

Он наклонился вперёд и коснулся языком её соска, пристально глядя на неё.

— И какое это великолепное зрелище. Женщина — больше удовольствие, чем то, что она может сделать для мужчины. Вид её — удовольствие для глаз. Запах её, удовольствие для чувств. Ощущение её — удовольствие для блуждающих пальцев.

Её руки покрылись мурашками, когда он провёл кончиками пальцев по её коже.

— Тебе стыдно за свою сексуальность, но женщине нужно знать себя. — Его пальцы путешествовали вниз. Ниже. Ниже. — Прими те мысли, которые приходили тебе в голову, когда ты прикасалась к себе. Что тебя возбуждает? Мягкая ласка? Карательная пощечина? Унижение? Разрушение? Развращённость твоей души?

После его вопроса последовала долгая пауза, и отчетливое чувство её застывших сосков пришло с лёгким щелчком.

Какой вопрос вызвал реакцию?

— Будь честна с собой.

Она рассмеялась.

— Я, честно, сама не знаю. У матерей нет времени каждый вечер играть с дилдо, а мне это и вовсе не было интересно…

Его посильная помощь заглушила её слова. Неослабевающими круговыми движениями он обрисовал языком оба соска, приподнимая её грудь. Она откинула голову назад и застонала, вздрогнув, когда потеряла равновесие.

— Теперь перейдём к причине номер два.

Гевин вышел из ванной меньше чем на минуту и вернулся с пером.

Используя перо, он провёл пером по её груди, по каждой груди, обводя её соски. Сабель дёрнула за цепи, желая только прикоснуться к тому месту, где щекотка заставляла дрожать её бёдра.

— Ты не можешь оттолкнуть меня, — прошептал он.

Она глубоко вздохнула.

— О боги!

Сможет ли мужчина довести её до оргазма с помощью простого пёрышка? Невозможно. Тем не менее, грань стала куда ближе, поскольку напряжение в её мышцах заставило её конечности задрожать.

— Причина номер три. Как легко я могу снять с тебя одежду.

Он опустился на колени, зацепился зубами за её черные кружевные трусики, и они моментально превратились в тряпку.

— Причина номер четыре. Гораздо проще закинуть твои ноги мне на плечи, пока я тебя буду вкушать.

О, нет.

Сабель тяжело и прерывисто вдохнула, когда он закинул её ноги себе на плечи, оставив её висеть на запястьях.

Его язык исследовал её.

Её челюсть почти вывихнулась, пальцы ног впились ему в спину, задница прижалась к холодной, неподатливой стене позади неё. Он лизал её клитор и лез внутрь, трахая своим языком. Часть её хотела закрыться в себе и умереть от унижения.

Связанная и открытая на всё обозрение.

Другая часть её хотела улыбнуться, рассмеяться и просто расслабиться. Ощутить острые ощущения от удовольствия, которые мужчина так легко, как мастер, доставлял. Его темп, его ритм, знание того, когда сосать, дуть, присоединять язык или губы. Приятно наблюдать за художником. За тем, кто чувствовал себя комфортно в теле; за тем, чья страсть кристально ясно отражалась в его навыках.

Пик оргазма поднялся, как солнце над тёмной ночью. Она чувствовала, как жар нарастает, кружится и омывает её волнами. Её мышцы задрожали. Каблуки впились Гевину в спину. Она толкнулась бёдрами ему в лицо, и,