Светлячок и Соловей - Полевка

кашей, аппетит, почему-то, пропал. – Спасибо, что не сердишься на селафь. Он ни в чем не виноват, он переживал за меня и хотел сделать как лучше. Он меня очень любит. Это только моя вина. Прости меня за то, что хотел сделать тебе больно. Я тогда совсем тебя не знал и был напуган.

- Я понимаю. Хотя это очень больно, узнать, что… - Джабаль вздохнул и отодвинулся от подноса и встал.

Абаль по связи почувствовал, как по связи пронеслась волна горечи, как будто полынной настойки глотнул, опять стало стыдно и своего поведения и то, что он хотел смерти своей паре. Но неожиданно омега почувствовал, как альфа погладил его по склоненной голове, и последующие слова его неожиданно ободрили.

- И ты меня прости. – Джабаль опять поцеловал его в волосы как ребенка. – Я поторопился и напугал тебя. Надо было действовать без спешки, но тогда на рынке мне показалось, что я сошел с ума. Как будто попал в старый сон, когда я нахожу тебя, а потом теряю. Я испугался, что сейчас потеряю тебя, я…

В гостиной раздался перезвон часов, и почти сразу раздался тихий стук в дверь. Альфа вздохнул и замолчал на полуслове.

- Это Захи пришел, - пояснил муж, - мне пора уходить на заседание Дивана. Я вчера пропустил день прошений, и сегодня придется разгребать все, что накопилось.

- Удачи. – Абаль хотел поймать альфу, чтобы переспросить о том сне, но эмир только мазнул полой халата по спине, и вышел из комнаты.

Примечание к части

https://pp.userapi.com/c626325/v626325849/2d295/lHNuRgvaPzI.jpg * Джамби́я (араб. جنبية‎) — восточный кинжал с широким загнутым клинком без гарды. Джамбия — непременный аксессуар мужской одежды. Носится он на поясе, немного сбоку, из-за этого и происходит его название от арабского слова «бок, сторона». Викепедия.

Что слышно и чего не видно

Опять не бечено. Как говорится - сгорела хата, пусть горит и забор. Одной не беченой больше, одной меньше...

- Захи? - Абаль повернул голову на звук шагов.

- Да… господин… - раздался жалобный голосок беты.

- И как давно я для тебя господин? – улыбнулся омега и протянул руку, ее сразу подхватили холодные пальцы друга. – Ты меня так никогда не называл и не надо пугать меня и дальше, а то математику никогда больше не дам списать!

- А она будет… ну, та математика? - Удивился Захи.

- Еще как будет, куда ж мы без математики? – омега поискал тарелку с кашей на подносе и продолжил кушать. - Что слышно во дворце?

- Во дворце много чего говорят. – Захи недовольно сопя сел напротив, там, где раньше сидел альфа и, судя по чавканью, решил подкрепиться с подноса эмира. – В основном все сходятся во мнении, что вы разругались. И вот здесь люди говорят по-разному. Одни говорят, что Джабаль виноват, мол, взял молодого омежку и затюкал ребенка. Все знают, что он жесткий и непримиримый как камень, недаром его Скала называют. Но в основном все сходятся во мнении, что это ты в чем-то накосячил. Мол, молодой и дерзкий сказал что-то поперек слова мужа, вот и поругались. Но это, мол, все нормально, стерпится – слюбится. Все ругаются рано или поздно.

- И это все? - омега отложил тарелку и нащупал на подносе чашку, Захи хрустел яблоком и даже не подумал помогать, - а то, что Айдан улетел? Что говорят?

- Так он давно собирался улетать. – Захи перестал жевать и, похоже, задумался, - ну да, вот охота закончилась, и он даже часть вещей со слугами Айюба передал, а потом во дворце все успокоилось, и он тебе сказал, что домой едет, ну ты поплакал, конечно, рассказывают, что, мол, в ногах у селафь валялся, просил не уезжать. Ага. Прямо за платье его хватал и умолял не уезжать, но Айдан у нас тоже не омега, а кремень. Сказал и как отрезал! А Джабаль ему свой шаттл дал, чтобы ему было удобно ехать и вот вы и поругались с мужем, мол, он тебя не поддержал в просьбе и не задержал твоего селафь.

Абаль отставил остывший чай и задумался. Ну да, возможно со стороны так все и смотрелось. Айдан ведь сказал тогда слуге, что он плакал из-за того что собирается уехать… так получается, что селафь еще тогда думал, что люди за спиной скажут? Лично он в тот момент мог думать только об одном – как уговорить Айдана дать мужу противоядие. И что будут говорить люди по углам дворца, его совсем не волновало.

- И это все, что говорят? - Абаль осторожно убрал чашку и прислушался. – Больше ничего?

- Ну,… - Захи бросил яблоко и переполз под бок к другу. Он наклонился к самому его уху, он-то уже знал какие длинные уши у этих стен, - еще шепчутся, что ты хотел убить эмира, якобы хотел стать вдовцом и вернуться домой, и как будто селафь тебе в этом помогал. Мало кто верит в подобную чушь, я всем говорю, что ты на такое не способен. Но ведь Айдан способен на такое, хотя зачем ему убивать твою пару? Хотя возможно он хотел наказать эмира за то, что ты чуть не умер от черной хандры. Но ведь после этого ты был всегда веселый. С чего бы Айдану убивать твоего альфу?

- Какой бред! - омега вдруг перепугался, еще не хватало, чтобы правда выплыла на поверхность. – Большей глупости и придумать нельзя! Зачем селафь вредить моей паре? А мне? Он ведь мое дыхание! Как людям могло такое в голову прийти! Как такое вообще возможно? Он такой хороший, такой внимательный и заботливый! Самый лучший! – Абаль услышал хихиканье под боком и сразу разозлился, - И, кстати, за столом он прислуживает мне намного лучше тебя! Он мне чай наливал и сахара положил, как я люблю, а ты вредина даже не почесался мне помочь! Сразу за еду схватился, как будто тебя не кормили!

- Утю-тю, какой ты грозный! – Захи хихикал, - эмир ему за столом прислуживал. Скажите,