Кольца Лины - Наталья Александровна Сапункова

той стороны, так что я не могла вернуться в комнату, а выход не нашла. А он был. Я могла бы выжить, если была бы настойчивей. Просто надо идти направо, всегда направо. Я не знала.

— Здесь тоже есть потайной выход? Как в Белом кабинете?

— Есть! — она прижала палец к губам. — Никто не знает. Это была тайна Вельдов. И ты не говори посторонним. И возьми кольцо. Если захочешь, отдай королю. Ожерелье вот не трогай, оно мое, а кольцо возьми. На память обо мне, четвертая! Я так рада все-же тебя увидеть!

— Хорошо. Послушай, королева Эда… можно так к тебе обращаться? — она в ответ кивнула, — а та, другая пропавшая княжна тоже заблудилась в лабиринте, или что там… в тайном проходе?

— Что ты, разве я позволила бы? Нет, ее занесли в проход уже мертвой. Спрятали там, — королева скорбно поджала губы.

— Но ведь знали о проходе только Вельды? — добавила я осторожно, — или не только?

— Не знаю! Но его не открывали уже очень давно, очень…

Большая белая птица слетела непонятно откуда и села на плечо королевы, та погладила ее по хохлатой голове.

— Давно ты вдова, внучка?

— Я не вдова. Мой муж просто уехал, а ожерелье отобрал стражник, — не стала я лукавить на этот раз.

— М-м, вот как? Как это — отобрал?.. У тебя? — на лице королевы появилось такое искреннее недоумение, что я чуть ни рассмеялась.

Странный звенящий звук раздался, и вокруг меня все мигнуло и поменяло цвет — словно переключили канал в телевизоре.

Я протерла глаза, и лишь после этого смогла рассмотреть Зену, служанку.

— Моя лира хорошо спала? Прости, я уронила, вот… — девушка, кажется, готова была расплакаться от раскаяния. — Я голова служить моей лире…

Я села на кровати, потерла лицо ладонями.

— Долго я проспала, Зена?

— Уже к закату, моя лира. Ты будешь спускаться вниз, в Большой зал?

— А надо? Меня звали?

— Не звали, моя лира. Как ты пожелаешь… Я тут разобрала сорочки, желаешь сменить?

— Погоди, потом, — я махнула рукой, — потом решу. Иди пока…

День сегодня на события не бедный, помимо того, что наверняка здесь полно всяких устоявшихся церемоний, вроде общих обедов, ужинов, еще не знаю чего, и к похоронам князя готовиться надо, уж не знаю, к какими церемониями связано это. Но меня никуда не зовут. Видимо, если приду, не прогонят, но видеть не желают. Кстати, это взаимно.

Завтра, после коррекции памяти, я стану более желанным членом семейства? Впрочем, нет, не стану — не допущу ведь никакой коррекции…

Королева Эда и тайный ход прямо из моих покоев. Ох, это было бы слишком чудесно. Еще — забрать кольцо. И она звала меня внучкой — ну да, обряд сделал меня дочерью старого князя. И еще она дважды назвала меня четвертой — почему?

Три княжны Вельда погибли в этих комнатах. Одна — несчастный случай, другую, скорее всего, убили, третья умерла от болезни. Я — четвертая?..

В конце концов, это просто сон, может, в нем ни капли правды нет!

Я слезла к кровати, медленно подошла к камину. Серебристая птица на камине была точь-в-точь как та, что сидела на плече "бабушки", только та была поменьше и белой. Служанки худо-бедно очистили фигуру от пыли, но кое-где она осталась, на задней части и под перьями. Смешная птица, перья торчат. Живые такие мне пока не попадались, вот на руха немного похоже, только размеры не те, и цвет перьев — рухи темные. Я взялась за крылья и попыталась подвигать, повернуть статую — бесполезно, она не шелохнулась.

И что теперь? Уходить все равно надо. Через дверь — не прорвешься, меня караулят. И шуметь нельзя, зайдут, поинтересуются, что случилось, не надо ли чего мне, княжне, и чем мне услужить…

Тьфу. Запереться бы, и спокойно поискать. Так не на что запереться!

Во сне я уже поверила, что тайный проход есть…

Птица из сна очень забавно крутила головой. А фигура на камине вся в серебристых перьях, они заходят друг на дружку, как настоящие перья, и под ними можно скрыть… например, то, что фигура не монолитная, а состоит из деталей… например, что у нее голова поворачивается…

Не думая вовсе, а подчиняясь некоему наитию, я взялась за птичью голову и повернула, резко и так сильно, как только смогла, будто свернуть птице шею — вопрос жизни и смерти. И она повернулась, смотрела теперь не налево, а направо. А ладони у меня горели, до крови свезенные о серебристые перья.

Значит, птичка все же с секретом. Я снова попробовала повернуть фигуру, лишь попробовала, чтобы выяснить — двигается? О да, подалась сразу же. Есть, есть, есть! Я нашла!

Теперь надо приготовиться. Я отобрала вещи попроще, которые надену, сине-красный костюм скатала в плотный сверток — вдруг пригодится. От набега на кухню остались лепешки, холодное мясо и немного травника — хватило перекусить, оставшиеся лепешки я завернула. Воды бы фляжку — взять с собой, но где ее взять! Зато есть лампа, залитая маслом доверху — очень хорошо, надеюсь, ее хватит.

Хлопнула дверь, я поспешила обернуться. Лира-дуэнья, кто же еще!

— Моя княжна, благородные лиры и их дочери собираются в большом зале, ты к ним присоединишься? Я могу подобрать тебе нитки для вышивки, если ты к этому занятию не испытываешь отвращения. Лиры буду слушать придворного чтеца, какую-нибудь поучительную романтическую историю. Ты любишь слушать чтеца, моя княжна?

Ах, вот что тут у благородных лир вместо вечернего телевизора…

Конечно, не стоило упускать возможность пройтись по замку, а там, глядишь, сбежать от всех и добраться до Белого кабинета — да, шансов немного, но все же больше, чем если я стану сидеть безвылазно у себя. Но…

Я поняла, что уже не хочу этого. Потому что окончательно поверила птице на моём камине и королеве Эде. Она велела мне забрать какое-то кольцо… вот и заберу. А пока останусь у себя, целее буду.

— У меня болит голова, хочу поспать еще, — сказала я лире, — прошу, сделай так, чтобы меня никто не беспокоил.

Она рассыпалась в витиеватых пожеланиях доброй ночи, и — я готова была поклясться, не огорчилась, скорее напротив.

Дождавшись глубокой ночи, когда все стихло, и огни внизу, под окнами, погасли, я повернула птицу. Боялась — а ну как загрохочет где-нибудь? К огромной радости, птица повернулась тихо, как смазанная, и через несколько долгих