Леди не копают могилы - Татьяна Владимировна Солодкова

Ди сжала зубы до хруста. Черт их всех дери, она ведь и правда это делала. Но давно, сразу после приезда. Играла с кузеном, как с любым красивым мужчиной, флиртовала и прощупывала почву. До того, пока не узнала, какой он подлец и скотина.

Тетка что-то прочла в ее лице и довольно осклабилась.

— То-то же.

— Он все равно преступил черту.

— Пф-ф... — Леди Гарье скривилась. — Себастиан-то? Как преступил, так бы и отступил. Я знаю своего племянника. Он лицемер и лизоблюд, а еще трус и точно не бунтарь. Увидев, что от тебя нет отклика, он бы прекратил.

Немыслимо, просто немыслимо.

— Когда? — рявкнула Диана. — Когда вынул бы из меня свое хозяйство?!

Весело-ироничное выражение слетело с лица тетки, будто и не было. Теперь ее лицо окаменело, черты заострились, а полный бешенства взгляд ввинтился в Ди, пронзая насквозь.

— Никогда. Не смей. Повышать. На меня. Голос, — отчеканила леди Гарье дрожащим от бешенства голосом. — Не доросла и не заслужила, чтобы вякать.

Диана раскрыла рот... И снова закрыла.

Чертова бабка, от которой она зависит и пока что никуда не денется.

— Простите, тетушка, — заговорила спокойнее, однако не менее убежденно. — Но вы неправы насчет Себастиана. В этой ситуации он кто угодно, только не невинная жертва.

Леди Гарье смотрела на нее в упор.

Леди Гарье злилась.

Леди Гарье откинулась на спинку своего кресла и, вытянув руку, побарабанила по столу острыми ногтями. Вышло... громко.

— У твоего кузена перелом носа, разрыв губы и...

— И воспаление подлости, — пробормотала Диана вполголоса.

— ... и множественные ушибы и ссадины.

«Зато мозг не поврежден, потому что его у него нет», — зло подумала Ди.

— У него ведь уже побывали целители, — возразила она вслух.

Старуха повела плечами.

— Бесспорно, ему оказана помощь.

А значит, у этой сволочи уже ни царапинки. Так где в этом чертовом мире хоть капля справедливости?

— Марко защищал меня, он не должен за это расплачиваться, — упрямо повторила Диана то, что за время нахождения в кабинете тетки сказала уже как минимум трижды.

— Что ж, возможно, — на сей раз согласилась тетушка. — Но это не имеет значения.

Ди даже моргнула от неожиданности.

— В каком смысле?

Что это за система вообще? Любой суд всегда рассматривает смягчающие обстоятельства и выслушивает показания свидетелей. И для них, черт возьми, это имеет значение.

— В прямом, в самом прямом смысле. — Леди Гарье постучала кончиком указательного пальца по своему виску, мол, включи-ка, милочка, голову, и все поймешь. — Мой раб поднял руку на моего племянника. Вот что имеет значение.

— Защищая вашу племянницу!

— И спровоцировавшую конфликт? — уточнила старуха почти что ласково и в упор уставилась на Диану, будто хотела прожечь в ней дыру.

Ди не оставалось ничего, кроме как держать удар. Поэтому она гордо вскинула подбородок.

— Да хоть бы и так.

И явно сделала опять что-то не то.

Глаза леди Гарье вдруг превратились в щелки, а сама она подалась вперед, так, что уперлась впалой грудью в ребро столешницы.

— Нет, не так, дорогуша, — в ярости отчеканила тетка. — Мой раб — слышишь ты меня или нет, упрямая девчонка? — моя собственность, тот, кого я называю при всех моим доверенным лицом, моими глазами и ушами во всем, что касается дел поместья, моим голосом, — ее собственный голос зазвенел, — взял и нарушил мой приказ. Это — потеря доверия. Понимаешь ты это?

Ди понимала сейчас только одно: она была слишком самоуверенна, рассчитывая, что ей удастся переубедить эту бессердечную стерву.

— Вы снимите его с должности? — задала, как ей казалось, вполне логичный вопрос.

Однако тетка в ответ посмотрела на нее как на умалишенную.

— Зачем? Чтобы разориться? — ответила насмешливо. — Милочка. Таких, как Марко, днем с огнем не сыщешь. — Вот в чем Диана была с ней полностью согласна. — Но мне нужно, чтобы моя вещь оставалась моей. Это понятно? Мои интересы, мои правила. И если я сказала «нельзя», то нельзя ни при каких обстоятельствах.

Интересно, а команды «фу» и «голос» у нее тоже припасены для своего «подарка»?

— Я поняла, — сухо произнесла Диана, понимая, что разговор подходит к концу. — Я все прекрасно поняла.

И даже больше, чем хотела бы.

— Наконец-то, — довольно каркнула леди Гарье и вновь откинулась на спинку кресла, сложила перед собой пальцы домиком.

— Пожалуй, мне стоит уйти, — сказала Ди, вставая.

— Ступай, неразумное дитя, — равнодушно пожала плечами старуха. — Ответь мне только перед этим на один вопрос, дорогуша... — Диана, не успев даже обойти кресло, остановилась. — ...под Марко ты тоже легла?

Лицо загорелось так, будто ее только что отхлестали по щекам сразу десять злых Тарий.

— Я никогда ни под кого не ложусь, — процедила Ди, вонзив ногти в ладони.

— Значит, кладешь мужчин под себя? — Тетка неожиданно развеселилась, а в ее глазах вдруг зажегся живой интерес. Как еще в ладоши не захлопала от восторга?

Диана не ответила и пошла к выходу.

Голос тетки, вновь холодный и безразличный, догнал ее уже на пороге.

— Но ты можешь кое-что сделать, если ты хочешь, чтобы я отменила наказание!

Ди стремительно обернулась.

— Если Себастиан сочтет, что нанесенный ему вред — ерунда, то наказывать Марко мне будет не за что. Не так ли?

Диана кивнула, что поняла, и вышла за дверь.

***

Он открыл дверь после первого стука. Бодрый, как всегда холеный, причесанный и надушенный. С совершенно целым, даже свежим лицом, на котором не осталось и следа вчерашних возлияний алкоголем, не то что избиения.

— Ого, кузина! Уже соскучилась? — расплылся Себастиан в самодовольной улыбке. — Так и знал, что стоило тебе меня потрогать, — он демонстративно бросил взгляд на свою ширинку, — как ты захочешь повторения и придешь сама.

Но сегодня Себастиан не был пьян. Кривлялся, паясничал, но веселился неискренне — всего лишь провоцировал. А в глубине его глаз затаилось что-то темное, нехорошее — желание поквитаться.

Поэтому Ди не стала поддерживать его игру и спросила прямо:

— Что нужно сделать, чтобы ты сказал тетке, что не в претензии к Марко?

— Я? — Кузен картинно выпучил глаза.

—