Леди не копают могилы - Татьяна Владимировна Солодкова

и повернувшись лицом к стене. А Тария присела рядом на самый краешек кровати, скрестив ноги в лодыжках, и, держа в одной руке банку с мазью, второй набирала деревянной лопаточкой желтую густую субстанцию и накладывала на его спину.

К счастью, расположилась экономка именно так, что ран остановившаяся на пороге Диана рассмотреть не могла и, откровенно говоря, малодушно не хотела. Она уже видела, во что превратилась спина бедной Глены после встречи с кнутом, и могла себе представить, что именно прикрывала собой Тария. А Ди, как бы ни сочувствовала и ни переживала, была кем угодно, только не сестрой милосердия. Поэтому и замерла, подперев плечом дверной косяк, и не привлекала к себе внимание, давая экономке закончить.

В какой-то момент Тария сделала что-то не так, то ли надавила слишком сильно, то ли просто коснулась особенно поврежденного участка кожи. Марко дернулся и зашипел от боли.

— Терпи, терпи, — проворчала экономка, снова зачерпывая нечто, по виду и консистенции напоминающее густой мед. — В следующий раз, может, подумаешь, прежде чем нарываться.

— Обязательно в следующий раз спрошу твоего совета, — огрызнулся Марко сквозь зубы.

— Вот и спроси, — запальчиво откликнулась Тария. — А то развели тут, понимаешь ли. Жди теперь дожидайся, когда госпожа сменит гнев на милость.

— Перебесится.

Марко все еще смотрел в стену, и Ди не могла видеть его лица, но даже не сомневалась, что в этот момент он скривился.

— Ты бы лучше перебесился. Куда замахнулся-то?

— Я разберусь, — опять огрызнулся Марко. Помолчал и добавил: — Если хочешь помочь — спасибо. Если не можешь помочь без чтения нотаций — лучше уйди.

— Доделаю и уйду, — оскорбилась экономка, однако замолчала. Заработала лопаткой быстрее.

А Диана только теперь заметила таз с окровавленными отрезками ткани у ее ног. Значит, это уже не первая обработка…

— Тут больно?

— Да.

— А тут?

— Да!

— А здесь?

— Ты издеваешься?

Тария фыркнула и снова замолчала. А Ди поймала себя на том, что стоит и улыбается. Кто бы мог подумать, что за строгой крысиной личиной скрывается доброе сердце.

— Готово, — провозгласила экономка. Кинула лопатку в таз к использованным тряпицам и закрыла баночку с мазью. — Минут через пятнадцать обезболит еще на пару часов.

— Угу, — откликнулся Марко, и, судя по его голосу, обезболивание не помешало бы ему прямо сейчас, а не через четверть часа.

Тария вытерла руки о свой передник и встала, накинула на Марко простыню.

— Перевязывать нет смысла, — прокомментировала свои действия. — Но особо не дергайся и не прыгай.

Он хрипло усмехнулся.

— Так и тянет поплясать.

Экономка устало вздохнула и удрученно покачала головой.

— Госпожа сказала тебе до завтра думать о своем поведении, вот лежи и думай, а то…

Тария не договорила, обернулась и увидела на пороге незваную гостью.

Диана сразу оторвалась от дверного косяка и выпрямилась. Не то чтобы она намеренно подкрадывалась, просто так вышло.

— Что? — не понял Марко, когда женщина оборвалась на середине фразы, и, вновь зашипев сквозь зубы, повернул голову к двери, а потом удивленно распахнул глаза, увидев Диану.

— Что вы здесь делаете, леди Делавер? — одновременно с этим возмутилась Тария. — Я же просила вас подождать до приезда целителя.

Чтобы прийти, когда Марко уже исцелят, и сделать вид, что ничего не произошло? Спрятаться, пока все плохо, и явиться, когда все станет хорошо?

Диана, жительница столицы, предпочитающая избегать проблем и всего, что не приносит удовольствия, возможно, поступила бы именно так. Диана, с которой что-то случилось за время, проведенное в Сливде, отсидеться в стороне не могла.

— А я сказала вам: спасибо, но это мое дело, — ответила она экономке, решительно переступая порог.

Та воинственно нахмурилась, не иначе как придумывая способ, как бы выставить ее вежливо, но категорично.

Диана ответила ей прямым взглядом, однако демонстративно сложила руки на груди, ясно давая понять: нет, не уйдет.

— Тария, оставь нас, пожалуйста, — вдруг, нарушая повисшую тишину, попросил Марко.

И они обе тут же повернулись к нему.

— Тебе отдыхать надо, а не нервничать, — возмутилась Тария.

— Я ненадолго, — пообещала Диана. Уж что-что, а навредить ему еще больше она точно не хотела.

Экономка подозрительно прищурилась, но так и не сдвинулась с места.

— Тария, — тверже повторил Марко.

И та, тяжело и явно протестующе вздохнув, таки отошла с дороги.

— Спокойной ночи. — Подхватила таз с использованным материалом для перевязки, прижала его к своему боку одной рукой и направилась к двери. — Миледи, — вспомнив о субординации уже около двери, кивнула на прощание персонально Диане и скрылась в коридоре.

Они остались наедине.

Марко смотрел на нее в упор, но не шевелился и ничего не говорил, а по его лицу совершенно невозможно было понять, о чем он думает. Пристальный и одновременно настороженный взгляд, будто он и сам не знает, как реагировать.

И тогда Диана закрыла дверь и пошла к кровати.

Он следил за ней взглядом. Правда, когда она подошла ближе, смотреть на нее снизу вверх, не меняя позы, чтобы не растревожить спину, стало сложнее. Поэтому Ди, недолго думая, опустилась на колени возле его постели и, сложив на краю руки, уперлась в них подбородком.

Марко все еще на нее смотрел. А она смотрела на него. И сколько это длилось, лично Диана не имела ни малейшего понятия.

— Не прогонишь? — спросила она серьезно.

— Не прогоню, — не менее серьезно ответил он.

***

Диана приглушила свет, проверила, что дверь на засове, и нагло, но стараясь двигаться как можно аккуратнее, забралась на постель. Устроилась на боку, чтобы занимать меньше места, буквально влипнув спиной в стену.

Марко, естественно, позу не поменял, только повернул к ней голову. А она, не имея возможности его нормально обнять, чтобы не причинить боли, обвила его руку своими. Потом подумала и коснулась губами обнаженного плеча.

Оба молчали. Но это молчание не было ни напряженным, ни гнетущим. А просто быть рядом казалось неимоверно важным.

Ди бросила взгляд на пропитавшуюся сукровицей и мазью простыню, прикрывающую его спину, и поспешно отвела глаза. Снова коснулась губами плеча и зажмурилась, не давая набежавшим на глаза слезам пролиться, — расчувствовалась.

— Спрашивай, — сказал Марко.

— Что? — вышло хрипловатым шепотом.

— Все, что хочешь узнать.

Сколько тебе лет?