Леди не копают могилы - Татьяна Владимировна Солодкова

— Как так вышло? — спросила Диана, так и не открывая глаз. — Что ты?..

Она не нашла в себе сил закончить фразу.

— Раб? — он сделал это за нее.

— Раб.

Марко хмыкнул и замолчал. А Ди не торопила, гладила его по руке и тоже молчала.

— Потому что дурак? — наконец произнес он.

И она вскинула к нему глаза.

— Ты спрашиваешь?

Марко усмехнулся далеким от веселого смешком. Правда, тут же скривился, потому что дернулся — и поврежденная кожа на спине натянулась.

— Признаю.

Глава 14

— У меня был младший брат, Арно. Арни, как звала его мама.

— Был? — тут же уточнила Диана.

— Не знаю. — Марко поморщился. — Наверное, есть. — Она нахмурилась, а он вдруг попросил: — Выключи, пожалуйста, свет. Глаза режет.

Тусклый свет единственной в помещении лампы не мог резать глаза — Ди намеренно оставила самый слабый уровень освещения. Тем не менее не спорила — взмахнула рукой, и комната погрузилась во тьму.

— Наши родители умерли, когда мне было девятнадцать, а Арни пятнадцать, — Марко снова заговорил, когда стало темно. — Нелепый несчастный случай — лошади понесли, и повозка рухнула с моста в реку. Тела искали неделю... — Ди тяжело сглотнула и крепче прижалась к его руке. — В общем, так себе из меня вышел старший брат и опекун. Наверно, надо было устроить Арни взбучку и объяснить, что без родителей некому его баловать. Но я его жалел. Сам учился днем, а ночами работал. И даже когда в прямом смысле нечего было есть, продолжал оплачивать ему музыкальную школу. Думал, мама бы этого хотела. У Арни же идеальный слух и ангельский голос, — передразнил он более высоким тоном, очевидно, мать. И Ди даже не сомневалась: снова поморщился. — Как-то... выжили, — продолжил Марко уже своим обычными голосом. — Мне повезло, я попал на практику в одну неплохую контору, и ее владельцу так понравилось, как я управляюсь с делами, что он предложил мне постоянное место. На полставки, конечно. Но в двадцать лет это было неимоверным достижением. И после получения диплома я остался у него.

— А Арни?

— А Арни всегда был любимцем у противоположного пола. Женщины умилялись ему с самого детства. Потом в него влюблялись все соседние девчонки. А уж когда он брался за лютню... — Марко горько усмехнулся.

— Ангельский голос, — пробормотала Ди. — Я помню.

— В итоге, ему только-только исполнилось восемнадцать, когда он женился.

— По любви? — уточнила Диана.

— По залету, — голос Марко прозвучал жестко. — Но все-таки родительского воспитания хватило — женился. Даже пошел работать, чтобы содержать жену.

Она прижалась щекой к его плечу, устраиваясь поудобнее.

— Вы жили все вместе?

— Да, в родительском доме. У Рины в семье было то ли десять, то ли двенадцать детей, поэтому к ней Арни был путь заказан. А я все равно приходил домой только спать. Мы толком и не виделись... — Пауза. — Ну вот я и прозевал.

— Что?

— Когда он начал играть в карты и проигрался так, что хоть вешайся. Только вешаться — это бесплатно и долги не закроет.

Диана часто заморгала, пытаясь осознать, что он только что сказал.

— Погоди. — Она приподнялась на локте. — Ты хочешь сказать, что...

— В Аленсии в рабство может попасть любой, кто сам не способен справиться со своей жизнью, — продолжил Марко, проигнорировав ее не до конца озвученный вопрос. — Ловят на улицах беспризорников, чтобы приносили государству пользу. Забирают должников. Содержать детские дома и тюрьмы — это дорого. Поэтому и то и другое сокращено до минимума. А вот рабство и рабский труд знатно кормят бюджет.

— Только не говори, что брат повесил свой карточный долг на тебя! — не выдержала Диана, уже догадываясь, к чему он ведет.

Марко усмехнулся.

— Нет, конечно. Тогда я был бы бедной-несчастной жертвой, а не идиотом... Заемщик подал в суд. Выплатить долг было нечем. Только если продать дом и купить что-то поменьше, но это и покрывало лишь проценты. А пока я узнал, что происходит, процентов там накапало немало.

— И только тогда он пришел к тебе, — прошептала Диана, вновь укладывать рядом.

— Нет, — вздохнул Марко. — Узнал я, когда к нам пришли судебные исполнители. Оказалось, что все сроки давно прошли и ждать, пока суть да дело с куплей-продажей дома, никто не будет. Короче говоря, или идете добровольно, или тащим силой.

— И ты пошел вместо него, — ужаснулась Диана, неосознанно впиваясь пальцами в его руку. Но Марко даже не шелохнулся, она сама сообразила, что творит, и разжала хватку.

— Вроде того, — пробормотал он. И кажется, Ди начала понимать, почему ему хотелось выключить свет. — Представь, у Рины схватки, повитуха пугает, что ребенок лежит головой не в ту сторону, Арни рвет на себе волосы и умоляет сделать хоть что-нибудь, а рядом стоят вооруженные мордовороты и напоминают, что время дорого. Ну и я, весь такой благородный герой, которому только-только стукнуло двадцать два, говорю: «У моего брата жена рожает, берите меня».

Диана зажмурилась. Она считала своего брата порой той еще сволочью, но все же не могла представить, чтобы Дерек мог так поступить с ней или с Лиззи.

— А он? — спросила тихо.

— А он? — эхом повторил Марко. — Он заливался слезами и обещал немедленно заняться продажей дома.

— То есть все-таки из рабства можно выкупиться? — снова запуталась Ди. Потому что картинка в ее голове совершенно не складывалась. Почему тогда он все еще раб, если брат мог его освободить?

— Можно, — глухо ответил Марко. — Если в течение первых трех месяцев вносишь тридцать процентов долга, тебя считают платежеспособным и отпускают заработать остальное.

И это, черт возьми, звучало уже не так страшно.

Диана нахмурилась.

— Тогда что произошло? Дом не покрыл бы тех тридцати процентов?

Над ответом Марко даже не задумывался. Видимо, много раз с тех пор крутил эти цифры в уме.

— Если покупать новый, то покрыл бы около двадцати. Но можно было попробовать взять кредит или еще что-то. В общем, решаемо. Тридцать процентов — действительно решаемо, — повторил он еще