Отравительница - И. В. Офелия

– Я знаю, я верю тебе, – мягко сказала я, крепко обнимая её. – Мы выберемся отсюда вместе. Начнём всё сначала. Уедем далеко, – было невозможно на неё злиться. Я бы не призналась в этом вслух, но мы хранили свои секреты по схожим причинам. Всё, что я делала, было направлено на защиту Фиби и таких, как она, на восстановление добра в этом мире.

Через некоторое время она тихо встала и отпустила меня.

– Я вернусь, как только узнаю, где твои вещи. Постарайся… не привлекать пока к себе внимания, – Фиби подошла к двери. Она оглянулась на меня, после чего бесшумно закрыла за собой дверь.

Сон больше не шёл ко мне. Снова ковыряясь в ногтях, я попыталась составить некий план в своей голове. Моим единственным оружием был яд, в эффективности которого я не была до конца уверена. Неужели мне придётся отравить всех, чтобы выбраться из этой дыры? Сможет ли Фиби устроить наш побег? Мне нужно было думать, но это было нелегко на голодный желудок, и мне не оставалось ничего другого, кроме как задействовать остатки адреналина в своём организме.

Я становилась всё более раздражённой. Я только начинала отходить от нового вида «самолечения», для которого, возможно, выбрала не самое подходящее время, но кто мог предвидеть, что всё так случится? Знай я всё это заранее, поступила бы по-другому.

Глава 48

Алина

С каждым днём стены давили на меня всё сильнее и сильнее.

Я могла поклясться, что комната была больше в тот день, когда меня привезли сюда. С тех пор прошло семь дней. Казалось, что кто-то специально передвигал стены на дюйм каждый раз, когда я закрывала глаза. Прошла целая неделя с тех пор, как я в последний раз видела чьё-то знакомое лицо. Компанию мне составляли только служанки, которым потребовалось несколько дней, чтобы осмелиться заговорить со мной.

В течение дня моя жизнь протекала между тремя помещениями – спальней, небольшой комнатой, выполняющей роль столовой, и ванной комнатой. В то утро мне подали на завтрак гранат, ягоды, выдержанный сыр, печенье и несколько яиц.

Я всё ещё была без одежды.

– Так, значит, ты говоришь, что Гость прислуживает добровольно? – я ела гранат, одновременно потирая покрасневшую от ошейника кожу на шее.

– Да! К Гостям обычно обращаются, когда нужен кто-то для обслуживания Гнезда или отдельного человека. Им очень хорошо платят, и их жизнь здесь вполне комфортна, – ответила служанка.

– Тогда почему меня держат насильно? – я с интересом смотрела на светловолосую девушку, сидящую напротив меня.

– К сожалению, на этот вопрос я не могу ответить. Не из-за нежелания, а просто потому, что я сама не знаю. Это довольно необычная ситуация.

Она была достаточно мила, чтобы составить мне компанию за едой, когда я просила её об этом. Все служанки казались немного невежественными в отношении большинства происходящих событий. Девушка словно вычитывала из справочника, как отвечать на определённые вопросы.

– Почему я никого не видела? Прошла уже целая неделя.

– Нам сказали, что мы не имеем права никого к вам пускать, пока вы лечитесь и привыкаете к распорядку дня, – эта фраза тоже прозвучала как хорошо отрепетированная.

Я кивнула, словно говоря ей, что она меня убедила.

– У меня пропал аппетит. Я хочу вернуться обратно в комнату, – я улыбнулась, сжав в ладони маленький сырный нож и незаметно положив его на колени.

После того, как меня проводили обратно в комнату и плотно закрыли за собой дверь, я сунула нож в наволочку. Мне стало немного легче от осознания того, что я не была совсем беспомощна, хотя я знала, что они держат меня здесь взаперти ради моей и их безопасности.

Судя по тому, что я узнала от служанок, у Гостей и вайперов было строгое расписание. Обычно звенел обеденный колокольчик, чтобы сообщить, когда вайперам разрешалось испить кровь у Гостей, и если хотя бы один из последних был изувечен, последствием могло стать изгнание из Гнезда или даже потеря пальца или двух, в зависимости от степени нанесённого повреждения.

Мне стало легче от осознания того, что несмотря на то, что я всё ещё оставалась взаперти, мой титул Гостя означал, что я обладала своего рода некими привилегиями в отношении защиты.

Последствия от принятия яда, который я протестировала на самой себе, давно прошли, но всё ещё оставалось неприятное ощущение медленного погружения в пустоту. До этого я никогда не задумывалась о том, страдала ли я сама от некоего подобия зависимости от химических веществ. Жизнь была жестокой.

Я бросилась на кровать и зарылась лицом в подушки. Пух заглушил крик отчаяния, вырвавшийся у меня из горла. Всё, что я могла делать, – это следовать распорядку дня, каким бы бессмысленным он ни казался. Я была заперта в четырёх стенах на неопределённое время, в вечном ожидании, когда в следующий раз меня накормят и искупают.

Резкий звук прорезал воздух и заставил меня вернуться в реальность.

– Добро пожаловать обратно в страну живых! – прощебетал Люка.

Он взял деревянный стул и со скрежетом протащил его по полу в угол.

– Ты не должен здесь находиться, – я быстро села. – Я знаю, что тебе запрещено приходить ко мне. Мне сказали об этом горничные.

– Ты серьёзно? – он не обращал на меня внимания, изучая расположение стула. В руке он держал тонкий плетёный кнут для верховой езды. Люка взмахнул им, со свистом рассекая воздух. После этого он стал рассматривать плоский кожаный выступ на конце.

– Ты не можешь питаться мной. Ты даже не можешь прикоснуться ко мне без разрешения. Я теперь Гость, верно? Ты можешь лишиться пальца из-за меня.

– И кто же, по-твоему, отвечает за приведение в исполнение наказаний, а? – он повернулся, чтобы встать лицом ко мне. Я заметила, что его наряд тоже походил на верховой костюм. Высокие, блестящие кожаные сапоги, тёмные брюки и свободная рубашка.

– Ты пытаешься обмануть меня?

– С чего ты взяла, что я хочу обмануть тебя? Пришло время для урока.

– Какого урока?

– Ну, скажем, ты немного права, утверждая, что ты – Гость, но проблема в том, что ты ещё и наша пленница. Пленница, над которой можно немного… поиздеваться, – Люка ухмыльнулся.

– Ты просто больной. Как ты можешь улыбаться, говоря такие вещи?

– Потому что для меня это станет развлечением, чего нельзя сказать о тебе, – он придвинулся к краю кровати, упёрся коленом в край матраса и медленно пополз ко мне.

– Ты просто садист.

– Ты так говоришь, словно мне должно быть стыдно за это, – медленно произнёс