Отравительница - И. В. Офелия

Я выхватила лезвие из-под подушки и, спотыкаясь, резанула его по щеке, откатившись на противоположную сторону кровати.

Он застыл на месте, проведя пальцем по свежему порезу. Кровь стекала тонкой струйкой на его руку. По его лицу поползла медленная ухмылка, прежде чем его глаза устремились на меня, сузившись в поисках добычи.

– Принимаемые тобою решения сегодня не могут быть более опасными и восхитительными одновременно!

Он снова сделал выпад, перемахнул через кровать на другую сторону и схватил меня за воротник, в результате чего острие подлокотника впилось в мою челюсть.

– Люка, не надо…

– Слишком поздно для этого, – он сверкнул глазами, оттаскивая меня в угол, туда, где стояло кресло.

Раздался тихий щелчок, после чего давление на моей шее ослабло, и ошейник с лязгом упал на пол. Я взглянула на него сквозь ресницы, потирая шею.

– Не питай напрасных иллюзий, – сказал он категорично. – Мне нужно, чтобы ты сосредоточилась на одном упражнении. Я не хочу, чтобы ты тратила свои силы на что-либо, кроме поставленной задачи.

– Что ты имеешь в виду?

Он поднял с пола банку и высыпал её содержимое рядом со стулом. Сотни рисовых зёрен рассыпались по полу, имитируя звук тихого дождя. Я подозревала, что этот звук станет единственным приятным моментом в этом занятии.

– Встань на колени.

– На колени?

– Да, Алина, ты правильно меня услышала. На колени, на рис, – проинструктировал меня Люка.

Я посмотрела вниз на рис, рассыпанный по полу. Что всё это значило?

Прежде чем я успела подумать, Люка толкнул меня, и я упала на шероховатую поверхность.

Я вскрикнула, содрогаясь от шока, вызванного этим движением. Маленькие крупинки под воздействием моего веса впились в кожу.

Люка обошёл меня и сел на стул. В таком положении я стояла спиной к нему. У него же был хороший вид: с того места, где он сидел, отлично просматривался мой боковой профиль. Он положил свою длинную плётку на колени, наблюдая за мной.

– Встань на колени и выпрямись, – приказал он, слегка постучав концом кнута по моей спине.

Встав на колени, я почувствовала, как рис заскрипел о костлявые части моих ног. Я слегка споткнулась и упала на руки.

Хлоп!

Тут он больно ударил меня плёткой по руке, и я вздрогнула, оторвавшись от земли.

– Я сказал стоять прямо, а не наклоняться ни вперёд, ни назад, – он озорно наклонил голову в мою сторону. Казалось, что он специально ждал, когда я что-то сделаю не так, и не рассказывал мне правил – мне приходилось выяснять их по ходу дела.

– Ты не можешь брать и наказывать меня, если я не знаю, чего ты от меня хочешь, – процедила я сквозь зубы, смотря на стену вместо того, чтобы смотреть на него.

– Я дал тебе довольно чёткие инструкции.

Я старалась стоять на коленях как можно прямее, но из-за риса было трудно не дрогнуть. Я слегка откинулась назад, чтобы скорректировать своё положение на грубой поверхности.

Хлоп!

Люка больно хлестнул меня сзади по бёдрам, вызвав у меня вопль возмущения. Я чувствовала, как начало болеть то место, куда попала плеть.

То же самое происходило каждый раз, когда я слишком сильно наклонялась вперёд.

Хлоп! Хлоп!

Как только я начинала двигаться, он сразу же бил меня по задней или передней части моих бёдер, чтобы держать меня прямо. Когда я смотрела вниз на свои ноги, я видела, как в местах его ударов появлялись красные полосы, которые оставались на коже рубцами.

Через некоторое время у меня начало получаться делать так, как он хотел. Я держала себя прямо, неподвижно, спокойно. Если я просто концентрировалась взглядом на стене и позволяла себе ни о чём не думать, я забывала о впивающейся в кожу, обжигающей боли. Контроль над дыханием имел первостепенное значение, когда я пыталась отключиться от всего остального. Люка перестал бить меня кнутом. Ему было нечего делать, пока он снова не решил изменить правила.

Хотя я добилась того, что он перестал хлестать меня плёткой, это нисколько не умерило пульсирующей боли у меня в голове. Боль была единственным, на чём я могла сосредоточиться и не утратить внимания на своей осанке, что грозило незамедлительным наказанием.

У меня начала кружиться голова. Вскоре я уже не могла это игнорировать, но вместе с болью пришло и другое чувство. Моё тело словно компенсировало ситуацию, посылая эндорфины. Боль и онемение нарастали небольшими порциями и становились тем интенсивнее, чем дольше я стояла. Во время первой половины пытки во мне, возможно, действовал адреналин, но теперь его не осталось, и я не могла уже отличить боль от всего остального.

– У тебя хорошо получается, Алина, – похвалил меня Люка.

Я посмотрела на него. Он расплывался и исчезал из поля моего зрения, мои глаза словно остекленели. Я не могла заставить себя заговорить. Это нарушило бы мою сосредоточенность.

– Ты хочешь встать с риса? – спросил он почти ласково.

Я медленно кивнула.

– Как мы обычно просим о чём-то? – промурлыкал Люка, после чего встал со своего места и обошёл меня спереди, опускаясь на колени прямо напротив моего лица. Его конский хлыст нежно прошёлся по красным отметинам на моих бёдрах, заставив мою кожу вздрогнуть от прикосновений.

– Пожалуйста, – едва выдавила я из себя задыхающимся голосом.

– Пожалуйста что? – спросил он, наклонив голову, словно был чем-то озадачен.

Я отчаянно хотела пошевелиться.

– Пожалуйста, позволь мне встать с риса, – мой голос задрожал.

– Ты считаешь, что ты заслужила это?

– Да, – я кивнула. – Пожалуйста, я сделала всё, о чём ты просил!

– Не всё, – Люка усмехнулся. – Я вознагражу тебя, но ты пока останешься стоять на рисе.

– Нет! – вздрогнула я. – Пожалуйста, я сделаю всё, что ты захочешь. Только позволь мне встать!

– Это очень опасные слова, Алина, – предупредил он, вставая и обходя меня сзади. – Я попрошу тебя ещё кое о чём, и тогда ты сможешь встать.

– О чём угодно, – я задрожала, руки сжались на бёдрах.

Я услышала, как два колена опустились на пол, а затем он толкнул меня вперёд.

Мой голос дрогнул, когда ладони ударились о покрытый рисом деревянный пол.

– Люка? – мой голос дрожал. – Чего ты хочешь?

Тёплый твёрдый предмет прижался к моим ногам, двигаясь между бёдер ровными дразнящими поглаживаниями.

– Нет… – вырвалось у меня.

Он наклонился вперёд и положил свои руки поверх моих, нависнув надо мной сзади.

Всё моё тело ослабло и дрожало, как загнанное в ловушку животное.

– Впусти меня, – прошептал он мне на ухо. – Разве ты не хочешь получить свою награду за хорошее