Личный маг для Наследника. Эхо погибшей цивилизации - Дарья Верескова

Ярл молчал. Он поднялся с тяжёлого деревянного стула, на котором сидел, и выглянул в окно, слыша звон мечей, выкрики и глухие мужские стоны воинов, получавших ранения на тренировках.

Находилась ли она там же? Искала ли Иво для своих безумных тренировочных боёв, принимая удары и тычки, которые он, казалось, чувствовал на себе? Как мог его херсир сражаться с ней? Как мог оставлять синяки и порезы на светлой коже?

Разве только он делал это потому, что это была его единственная возможность прикоснуться к Элле.

— Райлен? — Бриджид мягко коснулась его плеча, желая привлечь его внимание, и мужчина обернулся.

Она была по-настоящему красива — Бриджид. Яркой, контрастной красотой, и красный, на удивление, ей шёл. А ещё она была дочерью Ярвена из клана Скайхельм.

— Осень? — повторила она ещё раз.

***

Стрекот цикад по ночам приятно успокаивал — так же, как треск высокого пламени в многочисленных кострах. Ярл Карни из клана Хельфрост был готов принять их во Фроствике, предложив половину крепости, но Райлен отказался. Во многом потому, что это был их последний поход перед наступлением на герцогство Дрейгмор.

Райлен хотел звёздного неба, выпивки, редких драк.

Несмотря на это, ярл нового вассального клана всё же послал к ним женщин — ласковых, улыбчивых, многие из которых были рабынями. И теперь, глядя на них, сидящих на коленях его воинов, Райлен невольно спрашивал себя:

Хотят ли они этого на самом деле?

Та рабыня… странная подруга Эллы. Она перестала спать с клиентами таверны сразу же после освобождения, несмотря на прежнюю показную услужливость. Он слышал, как его воины жаловались на это, и впервые за долгое время внутри поднялась злость — жгучая, раскалённая.

Принуждение к близости было запрещено в его клане, но что, если девушки просто не видели другого выхода?

— Ярл Райлен! — К нему с улыбкой подскочила незнакомая девушка — смуглая, крепко сбитая, чуть выше среднего роста. — Могу ли я помочь вам?

В её глазах было тепло, обещание, просьба.

— Как тебя зовут? — спросил он, внимательно разглядывая её, ища признаки того, что она рабыня.

Ошейники с функцией слежения могли позволить себе только они, благодаря огромному количеству клановых камней. Но многие рабы прошли через несколько кланов, включая земли, где не гнушались клеймением — как это было с подругой Эллы.

— Торун, мой ярл, — девушка сделала шаг вперёд, сочтя его вопрос за знак одобрения, и положила руку ему на грудь. Её улыбка стала ещё шире.

— Ты рабыня, Торун?

— Нет, мой ярл, я свободная служанка. Но в клане Хельфрост меня почти ничего не держит, — Торун явно не понимала, почему он это спрашивает, а юркая женская рука в это время начала потирать его грудь.

Прикосновения служанки Торун не вызывали в нём ничего, а ведь раньше он ни за что не упустил бы такой возможности. Нежные руки, явно не знавшие слишком тяжёлой работы, кончиками пальцев касались дорогого кожаного жилета, а затем снова ложились всей ладонью ему на грудь.

Райлен кожей, затылком, виском — всем своим существом почувствовал её присутствие. Справа, конечно же, рядом с тем самым отрядом, что сопровождал караван в Айсварию.

Элла смотрит на него, склонив голову вбок, не стесняясь и не отводя взгляда. Её глаза устремлены на нежную женскую ладонь, лежащую на груди Райлена.

Сожаление острой волной пронзает его грудь, стоит ему увидеть ту, что занимает все его мысли в последние месяцы.

Мужчина тут же отходит назад, и когда служанка Торун делает шаг к нему навстречу, он отрицательно качает головой и отводит её ладонь. Райлен не хочет, чтобы Элла видела его с другими женщинами — он уверен, что это окончательно похоронит его шансы.

— Извините, ярл, — Торун испуганно шепчет и быстро уходит, поняв наконец, что он не заинтересован в том, что она предлагает.

Но, обернувшись, Райлен замечает, что и Элла тоже исчезла. Выругавшись сквозь зубы, он направляется к отряду. Невозможность заполучить её доводит его до бешенства, и, кажется, что бы он ни делал, пропасть между ними становится только больше.

Воины полукругом сидели у самого высокого костра, вяло перешучиваясь, довольные и сытные. Желто-красное пламя с треском выбрасывало в тёмное небо снопы искр. Несколько рабынь и служанок сидели на коленях самых молодых и рослых воинов — на зависть остальным.

Элла всё ещё была здесь, почти не участвуя в разговоре, лишь хмыкая и улыбаясь на шутки, которые казались ей особенно удачными. А ведь раньше она и сама не прочь была поддразнить друзей, раздавала тумаки, всё время что-то пыталась делать…

Сейчас она напоминала себя прежнюю только в боях с Иво. Тогда она и грубила, и смеялась звонким, женским смехом, и даже тихо вскрикивала от усилий. Неудивительно, что друг никогда не пропускал эти бои, хотя, наверное, для него они были настоящим мучением.

Райлен старался избегать этих тренировок, не смотреть. Это была не битва, а проклятый эротический танец — мучительный и болезненный для всех участников. Но иногда, если он всё же заставал их во время тренировок, он не мог сдержаться — влезал в короткую драку с лучшим другом, который, казалось, только рад был ударить его в ответ.

Они никогда не обсуждали причины этих потасовок.

Хорошая драка только укрепляет мужскую дружбу.

— Я не спал с ней. Отказал, — тихо говорит Райлен, вставая рядом с Эллой и глядя на то, как огонь отражается в её тёплых карих глазах и рыжих волосах. Костёр подсвечивает её пряди, и иногда ему кажется, что вся голова Эллы охвачена пламенем.

Лёгкое удивление мелькает на её лице, но она почти равнодушно отвечает:

— Наверное, эту информацию стоит рассказать леди Бриджид, — говорит девушка тихо, так, чтобы их не услышали другие.

Райлен ценит это в Элле. Она не любит громких скандалов и показных сцен, в отличие от той же Розины, которую он так бездарно проглядел. Но её нынешнее равнодушие рождает в нём глухую тоску и ненависть — ко всему, что произошло. И даже к самому себе.

Недостойно всё это, недостойно мужчины, а тем более воина. Но и перестать он не мог. Словно чувствовал: если отпустит её, совершит огромную ошибку, о которой потом будет жалеть. Ведь впервые за очень долгое время он вновь чего-то хочет для себя. Хочет так сильно, что больно отпустить.

Приняв решение, ярл сел на бревно рядом с Эллой, касаясь