Ведьма. Право на любовь - Татьяна Андреевна Зинина

class="p1">Я выспалась, чувствовала себя довольно бодрой, а вот Бран выглядел помятым и ещё более уставшим, будто и не спал вовсе. Не спрашивая разрешения, я опустила ладонь на его грудь и направила ему поток энергии. Брандис прикрыл веки, и на его губах появилась мягкая улыбка, которую мне нестерпимо захотелось поцеловать.

Отказываться от этого желания я не стала, да и Бран ответил на поцелуй с большой охотой. Мы немного увлеклись, но первым опомнился мой маг.

– Мегги, – он чуть отстранился, приподнялся на локте и посмотрел мне в глаза. – Меня отпустили на сутки. Гринстек поставил ультиматум: или я год работаю на него лично, что точно будет опасно и противозаконно, или он отправляет меня на каторгу. Я не хочу под суд, но сотрудничество с ним может обернуться куда бóльшими неприятностями.

Я села на постели, коснулась его руки и отрицательно покачала головой.

– Не надо каторги. Бран… это… я… – мне нужно было сказать ему всё, как есть, но мысли путались, а в голове царил сумбур.

И всё же у меня не было права молчать, ведь на кону стояло благополучие всей страны или даже мира.

– В общем, – сев ровнее, я заправила за уши растрепавшиеся волосы и отвернулась к окну, за которым уже почти стемнело. – Случилось то, чего я очень боялась. Помнишь, рассказывала тебе про ведьму Зафиру, которая тронулась умом и начала творить ужасные вещи?

– Помню, – ответил Бран и тоже сел, приобняв меня за плечи.

– Так вот… вчера… да и сегодня я испытала на себе, как легко могу сойти с ума. Бран… – я всё же посмотрела ему в глаза. – Когда тебя увели стражи, я едва удержалась, чтобы не разметать их в разные стороны. Потом меня увезли в больницу, заставили уснуть, а когда я проснулась и вспомнила, что ты под арестом, то отправилась за тобой. Меня никто не сумел бы остановить, а я была способна сотворить непоправимое. Хорошо, что твой отец смог найти нужные слова и хоть немного меня успокоить. Иначе…

Я прерывисто вздохнула и закрыла лицо руками.

– Я без тебя словно стала холодной глыбой. Все мои эмоции заморозились, осталась только цель – оказаться рядом с тобой. Не знаю, как теперь с этим бороться. Понимаю, что у тебя свои планы на будущее, и даже если сейчас все обвинения снимут, то ты волен жить, как пожелаешь.

Бран вдруг подался вперёд и обнял моё лицо ладонями.

– Мегги, – строго и серьёзно проговорил он. – Я буду с тобой. Ты нужна мне. Я соглашусь на условия Гринстека. Буду очень осторожен, сделаю все, чтобы не попасться, и через год получу свободу.

– Нужна? – я всхлипнула. – Как фиктивная невеста и девушка, с которой ты спишь?

– Как жена. Настоящая, – ответил он, вытирая с моей щеки слезинку. – Я люблю тебя, Магнолия.

Мне показалось, что я ослышалась, или что у меня начались слуховые галлюцинации. Но проблеск надежды всё равно заставил спросить:

– Правда?

– Очень люблю, – он поцеловал меня в губы. – Не думал, что вообще способен на такие чувства. Но теперь уже не сомневаюсь. И ради тебя, Мегги, ради нашего будущего, я пойду на что угодно, на любые соглашения. Сделаю всё возможное, чтобы мы с тобой были вместе.

Непрошенные слёзы полились из глаз настоящим водопадом, который никак не получалось остановить. Я обняла Брана, обхватила его шею, уткнулась в плечо и уже не сдерживала слёз. А он гладил меня по спине, целовал веки, щёки, нос, губы, прижимал к себе.

– Мы со всем справимся, – уверенно сказал Брандис, когда я чуть успокоилась. – Ты мне веришь?

– Только тебе и верю, – ответила я, вытирая слёзы.

И всё-таки тоже призналась:

– Я тебя люблю, – сказала ему громким шёпотом, потому что говорить в полный голос почему-то не получалось. – Так сильно, что это даже пугает.

– Не бойся, – он улыбнулся, а в его глазах я увидела тепло, нежность и настоящее счастье. – Мы с тобой вместе угодили в эту ловушку чувств. И, знаешь, я не хочу из неё выбираться. Мне хорошо с тобой. Очень.

Эти слова проливались бальзамом на мою душу, согревали сердце и вместе с этим вызывали такое ощущение счастья, что я боялась разлететься на миллиарды частичек. И так хотелось остаться в этом мгновении, продлить его настолько, насколько это вообще возможно. Но… раздался стук в дверь, и голос леди Лисалии вернул нас обоих в реальность:

– Дети, все ждут только вас. Спускайтесь скорее.

Она сказала это из коридора, решив на сей раз даже не заглядывать, за что я была ей очень благодарна.

– Надо идти, – Бран нехотя выпустил меня из объятий, посмотрел мне в глаза и тепло улыбнулся. – Всё будет хорошо, Мегги. Теперь я в этом уже не сомневаюсь.

И я верила ему. Верила искренне, безоговорочно, хоть и понимала, что впереди нас ждёт ещё немало сложностей, ошибок, неприятностей и испытаний. Но рядом с Браном всё это казалось мне сущими мелочами. Ведь пока мы вместе, мы можем всё.

***

Увидев в столовой стройную беловолосую девушку с красивой причёской, в длинном элегантном платье светло-розового цвета, я поначалу решила, что это Милайса. Даже хотела броситься к ней, спросить про самочувствие, снова подлечить своей магией. Но чем ближе мы подходили, тем сильнее округлялись от удивления мои глаза. А когда эта особа повернулась к нам, и на её лице расцвела знакомая ухмылка, признаюсь, я едва не споткнулась.

– Лекса? – вырвалось у меня.

Она выглядела, как настоящая высокородная леди – юная, утончённая, красивая. Казалась этаким милым созданием, настоящим воплощением невинности. Никогда бы не подумала, что циничная, суровая Алексис может быть такой.

– Добрый вечер, Мегги, Бран, – проговорила она. – Мы ждали только вас.

Рядом с ней стоял герцог, леди Лисалия помогала горничной накрывать на стол, одного Тая нигде не было видно. Обстановка казалась вполне приятной и совсем не нервировала, что особенно странно, учитывая ситуацию и присутствие столь необычной гостьи.

– И что здесь происходит? – осторожно поинтересовался Бран.

– Ничего особенного, – пожала плечами Лекса. – Просто семейный ужин.

– Я взял леди Арго Фэрс под своё покровительство, – сообщил нам крайне довольный герцог. – Мы официально объявили о её возвращении, сегодня вечером эта новость прогремела во всех газетах города, а завтра разлетится на всю страну. И в этих статьях Алексис заявила, что безумно рада вернуться на родину, принимает новую форму власти и очень желает влиться в жизнь родной Ферсии. Там же она указала, что уважаемый канцлер лично вернул ей часть реликвий её рода и обещал в скором времени передать