Заповедный тупик - Катерина Крутова

– Уверена, что ты и не упустила. – Саша вспомнила, как ловко и быстро актриса взяла в оборот Тельмана.

Эмма точно прочла ее мысли:

– С Дэви все иначе. Не сравнивай. Но да, я старалась – одевалась так эффектно, что все мужики в ресторане пускали слюни, пела так, что за душу брало, и научилась делать охренительный минет.

Алекс поперхнулась ромом.

– Ну, последнее явно сыграло решающую роль!

– Кстати, да! – не заметив издевки в голосе, подтвердила Эмма. – Гюрги дал мне ключи от своей квартиры, занялся моей карьерой, организовал запись сингла и договорился с крутым московским продюсером. Я должна была спеть для него в клубе. Дело было днем – приехал москвич, такой толстый мелкий старикан, жутко неприятный тип, но сразу видно, что при бабле. Я пригласила послушать маму, был еще Георгий и какой-то мужик, юрист вроде. Переживала жутко, но справилась – исполнила три композиции, а когда закончила, оказалось, что мы со старым шоуменом в зале одни. Короче, он начал ко мне приставать. Мол, хочешь стать звездой, надо уметь работать не только верхними губами. Сказал, что Гюрги хвалил мой волшебный рот. Я испугалась, разревелась и убежала. Так закончилась моя карьера певицы.

– А где фрагмент про сломанный нос? Московский продюсер не принял отказа? – Саша плеснула добавки рома в оба бокала.

Эмма тут же благодарно выпила половину своего и не поморщилась.

– Вечером я приехала к Гоше домой. Высказала ему обиженно, что я не такая и не собираюсь прокладывать себе дорогу к славе через постель. А он в ответ разозлился, обозвал дурой, сказал, что пора отрабатывать вложенное в меня, а когда я отказалась – набросился с кулаками.

Эмма закрыла глаза и устало выдохнула. Не поднимая век, она продолжила:

– Очнулась я на улице. Кое-как добралась до дома. Мама была в ужасе, уговорила снять побои и подать заявление в полицию. Так и сделала. Родители съездили к Георгию на квартиру, забрали мои вещи и серьезно поговорили. Через несколько дней Гюрги оплатил мне лечение в клинике и пластическую операцию по исправлению сломанного носа. А когда я вышла из больницы – начал преследовать. За мной по пятам ездила его Lamborghini. Я шла в кафе с подружками – он обязательно заходил следом. И ты бы видела, как он смотрел! Сразу было понятно, чего хочет. Однажды я поздно возвращалась с вечеринки, его тачка подрезала меня на темной улице, он выскочил из машины как сумасшедший и заорал, что нам надо поговорить. Еле ноги унесла. На следующий день собрала манатки и рванула в Питер. Полгода мне снились кошмары. Но потихоньку я забыла и Гюрги, и все прочее. А сегодня реальность вернула меня на землю.

Эмма откинулась на спинку стула и уставилась на Сашу в явном ожидании реакции. Та молчала и чертовски сильно хотела курить. История была гладкая, точно вылизанная острым розовым язычком Васильевой и частыми пересказами сердобольным подружкам. Но ужас блондинки под питерским дождем и слезы, размазанные по прелестному личику, были настоящими. В этом Алекс была уверена, несмотря на актерский талант потерпевшей.

– Позвони Тельману, он мне уже телефон разрядил твоими поисками. А я пока наберу Арсена и попробую нейтрализовать твоего темпераментного сталкера.

Беспокойство на хорошеньком лице быстро сменилось смиренной покорностью.

– Сашенька, пожалуйста, не рассказывай мою историю Арсению Илларионовичу. Не хочу, чтобы он плохо обо мне думал.

– Сомневаюсь, что откуп от бывшей в виде пластики сможет удивить Покровского, – хмыкнула Саша и отправилась курить.

Но в дверях кухни развернулась, внимательно оглядела девушку и поинтересовалась:

– А с карьерой певицы ты совсем завязала? Настолько сильна психологическая травма?

– Не знаю, – неуверенно ответила Эмма, – просто удобного случая с тех пор не подворачивалось.

– Зато подвернулся удобный режиссер, – фыркнула под нос Алекс и зубами вытащила сигарету из пачки.

Покровский ответил на излете минуты дозвона. Вероятно, он искал для разговора более спокойное место, чем шумный клуб.

– Алекса? Куда вы пропали?! Дэвид места себе не находит, охрану на уши поставил. Что случилось с прекрасной актрисой? – обычно ровный голос вибрировал беспокойством.

– Мы в порядке и уже у меня дома. Обе. Пьем кубинский ром десятилетней выдержки. Хотела разбавить его содовой до уровня мохито, но воспитание не позволило.

– Теперь я всерьез задумался, а не приехать ли и мне к вам. Красивые девушки, хорошие напитки.

Бархатные томные нотки мягкого тембра обволакивали. Но Саша не была расположена таять под обаянием Покровского.

– Нет, Сеня, у нас девичник. Да и у тебя там вечеринка и девочки пошикарнее будут. Ответь мне, Георгий рядом с тобой?

– Чехов? – удивился Арсен. – Да он из квартиры раз в квартал выходит, и в этом сезоне уже был замечен на публике. К тому же один знакомый продюсер недавно привлекла его к работе над сценарием нового фильма.

Алекс действительно поручила Тельману и Чехову написать синопсисы, чтобы на встрече с дирекцией Императорского театра было из чего выбирать.

– Нет, Гюрги, он же Гоша, он же Гога, он же музыкальный продюсер с горячим нравом.

– Так вот как это расшифровывается!

Покровский рассмеялся, и Саша внезапно подумала, как давно слышала смех этого сдержанного претенциозного бизнесмена. Обычно Арсений Илларионович позволял себе высокомерную улыбку, в случаях особенного веселья подкрепленную многозначительным хмыканьем. Так беззаботно он смеялся на ее памяти один раз – в дегустационном зале на курсах сомелье, когда Алекс, подбирая сравнения для винных ароматов, приписала дорогущему напитку с бургундских терруаров запах застарелой мандариновой корки, пролежавшей несколько лет в кармане кротовой шубы вместе с пузырьком корвалола и пачкой беломора.

– Да, Жорик, широко известный в музыкальных кругах как Гюрги, неподалеку, примеривается к непомерному Вероникиному эго.

– Господин продюсер, это был сарказм? Мне показалось, котик, что на этой крыше пока вы мяукаете.

– Счастлив предоставить тебе материал для упражнений в ироничном красноречии. За этим позвонила?

– Нет. Хочу обратиться с личной просьбой, но не знаю, как лучше начать разговор.

– Ты смущена и растеряна? Заинтригован!

– Устрой мне встречу с Гюрги. Это касается безопасности и психического здоровья нашей общей знакомой и впрямую может повлиять на обожаемого тобой гения современного кинематографа.

И Саша кратко пересказала жизненные перипетии несостоявшейся дивы.

– Ты же понимаешь, что история шита белыми нитками, и весьма неумело? Зерно истины, вероятно, тут есть, но найти его будет непросто. Я могу таких жалостливых басен на сотню томов бульварных романов надиктовать. Ты ей веришь? – Покровский рассуждал серьезно и спокойно.

– Наполовину, – честно призналась Александра, – потому и прошу тебя о помощи.

– Хорошо. Только два условия. Я буду